Искупление

Я знаю, что нельзя верить всему, что пишут в интернете, но проигнорировать это тоже не могла – и позвонила в начальную школу, где работала Маки. Видимо, там было уже немало телефонных розыгрышей, потому что меня сразу попросили назвать имя и предоставить личные данные, что мне не очень понравилось. Но я была полна решимости довести дело до конца, узнать правду, поэтому сказала, кто я, назвала фирму, где работает муж, и его должность, и сказала, что я мать одной из подруг Маки. Они ответили, что передадут ей мое сообщение.

Я сама позвонила, но на какой-то момент растерялась. Так много я хотела спросить, что не знала, с чего лучше начать.

Пока я размышляла над этим, Маки подошла к телефону.

– Послезавтра состоится внеплановое родительское собрание, – сказала она. – Мне хотелось бы, чтобы вы кое-что услышали, так что приходите.

Она резко повесила трубку, но я успокоилась оттого, что Маки говорила совсем не волнуясь. Человек, виновный в чьей-то смерти, не мог быть так спокоен. А то, что Маки подошла к телефону, означало, что она не арестована. Эти сообщения в интернете – ерунда, решила я.

Я поехала на синкансэне в ее город, чтобы посетить это собрание. Я хотела расспросить ее о Саэ. Я знала, что ей пришлось через многое пройти, но чувствовала, что, с ее характером и правильной жизнью, она послушает меня.

С самого начала меня ждало нечто удивительное: она сказала, что помнит лицо убийцы. Если это правда, почему ты никогда ничего не говорила? Ты убежала домой раньше других детей, но никто из взрослых тебя за это не упрекнул бы! Напротив, мне очень жаль, что ты не сообщила, как выглядел убийца. Если б ты это сделала, я уверена, что всю жизнь чувствовала бы себя обязанной тебе. И тогда бы вы с девочками не услышали тех слов, которые я сказала вам три года спустя после убийства Эмили…

Но, слушая Маки, я понимала, что не могу ее обвинять. Я знала, что она тоже была заложником того убийства – и моих слов.

Если б я тогда не сказала ничего, не отправила бы ей письмо Саэ, Маки все равно защитила бы детей. Но возможно, она не нанесла бы тот последний удар преступнику…

Я сидела в последнем ряду в спортивном зале, потрясенная серией происшедших убийств, и очень хотела оттуда исчезнуть. Но была не в состоянии даже встать. Потому что услышала имя, которое меня потрясло.

Когда Маки толкнула нападавшего, она вспомнила, кого напоминал ей убийца пятнадцать лет назад. Я была потрясена, что всплыло его имя. И, отметила Маки, кто-то еще напоминал его, причем даже больше, чем убийца.

Думаю, она хотела сказать: «Убийца был очень похож на Эмили».

Я только могла надеяться, что она как-то неправильно все восприняла.

Может быть, толкая этого нарушителя, она вспомнила лицо Эмили, и поэтому ей показалось, что перед ней лицо убийцы.

А потом у нее в сознании появилось лицо известного человека, напоминающее Эмили. Это звучит разумно. Может, она заставила себя это вспомнить?

Но перед тем, как думать об убийце, я должна была кое-что сделать.

Остановить эту череду убийств.

Я решила подытожить все, что Маки рассказала на собрании, и на этот раз добавить собственное сообщение. В тот же вечер все, сказанное на собрании в школе, появилось в интернете на сайте одного грязного еженедельника. Меня там представили как «госпожу А.», как они сказали – таинственный консультант.

С помощью знакомого мне удалось убрать все это, но перед тем я сделала две копии статьи и вложила их в конверты.

Я всех вас простила.

Вот что я приложила к статье. Я не делаю ничего ужасного. Убить другого человека вместо убийцы – не искупление. Я только могла надеяться, что остальные девочки услышат мои молитвы.

И тем не менее после этого Акико совершила убийство. И произошло оно в том же городе, и невероятно, но жертвой стал ее собственный брат…

Писать письма было уже некогда.

Я выехала в этот город.

Акико убила брата, чтобы защитить маленькую девочку.

Я должна попросить у нее прощения – но не за те слова, которые произнесла через три года после убийства Эмили, а за то, что случилось потом. В тот момент, когда услыхала про убийство Эмили, я, вероятно, оттолкнула Акико. У меня тогда почернело в глазах… я правда ничего не помню. Но хочу, чтобы вы знали: я толкнула ее не потому, что ненавидела. И конечно, никогда не считала, что Акико заслуживает такого обращения.

Но, думаю, это я виновата в том, что она совершила такое.

Акико не читала мои письма. Она решила, что они – напоминание о той договоренности. Может быть. Именно поэтому ее маленькая племянница и Эмили как-то слились в ее сознании.

Что мне надо было сделать?