Искупление

— Если проваландаемся, то и одной не будет, — ответила она, немного поостыв. — Вы просили — я нашла. Решайте.

— А в рассрочку не спрашивала? — искал выход Сергей.

— Не спрашивала. Но это, скорей всего, не получится.

— Оформим у нотариуса…

— Он здесь не живёт! Ему нужны все и сразу!

Сергей пересел к Томке на переднее сиденье, и они умчались в Духовщину за деньгами. Отсчитали сто пять тысяч и запылили в район.

— Двадцать три тысячи на всех, на всё время, — покачала головой Нина, пересчитав остаток накоплений.

Довольная покупкой компания приехала перед закатом солнца. Сгружали улья втроём, не подпуская к делу Анатолия. Сергей заплатил водителю, помог закрыть ему борта, а когда тот скрылся за выступом леса, вошёл в избу.

— Возьми, — передал деньги Нине.

— Хватило? — удивилась она, принимая деньги.

— Сторговали удачно. Тамара, — усмехнулся, вспомнив что-то, — бедовая девка! Взяла его в оборот так, что он готов был их даром отдать, только чтобы отстали от него.

— Молодец. Бойкая, — похвалила и Нина. — Примчалась, глаза выпучены, волосы в разные стороны!

— Первым медком хорошо её угостим, — пообещал Сергей. Подумав, добавил: — Хорошо бы её к нам в коллектив!

— Угостим, если…

— Угостим без всяких если!

— Ладно, не будем делить шкуру неубитого медведя.

Пасеку решили разбить у опушки леса, место выбирали сообща, пасечник — само собой, Сергей и Анатолий с Игорьком — куда без него в таком важном деле.

— Тут надо становиться, — показал Пчелинцев на границу поля с лесом. — Защита от ветра и поле большое. Всё в цветах.

— А цветы хорошие? — спросил по праву хозяина Сергей. — Не потравить бы пчёл и себя.

— На плохой цветок пчела не сядет, — отмёл опасения Пчелинцев.

— Не распахал бы кто это поле, — высказался и Анатолий. Сергей с удивлением посмотрел на него.

— С чего ты это взял? Кроме нас…

— Кроме нас и других умников достаточно.

— Где ты их видел в наших краях?

— Увижу! Скоро будут, и в большом числе!

— Не иначе тебе это приснилось? Хороший сон.

— Надо быть законченным идиотом, чтобы бросить эти земли без присмотра, без хозяина! Крестьяне, колхозники, одним словом, хлеборобы с сохой, на лошадёнке кормили хлебом всю страну, даже с избытком…

— Теперь с такой механизацией, грамотными земледельцами покупаем продукты у тех, кто раньше у нас покупал? — ты так хотел сказать? — Сергей с каким-то странным для его лица выражением ждал ответа.

— Именно это!

— Вот так и будет долго, может, всегда, если народ сам не побеспокоится о себе.

— Здесь должна быть программа государства, — согласно закивал Пчелинцев. — Министерство сельского хозяйства… Правительство… Дума… Они должны всё привести к законному владению землёй и плановому хозяйствованию.

— Алексей Алексеевич, вы как с Луны соскочили! — возмутился Анатолий. — Были там минимум двадцать лет, и теперь прилетели на Землю! И вам никто пока ничего не рассказал, что у нас тут творится. А у нас тут такое…

— Почему это я с Луны свалился? — обиделся Пчелинцев. — Я жил в деревне… И потом часто там бывал… Слежу по прессе…

— Прессе, прессе! Башка в компрессе! Там такого понапишут, только уши развесь! Давно и целенаправленно уничтожается всё своё, чтобы можно было покупать бизнесменам за границей по дешёвке химию и кормить нас ею за бешеные бабки! Вот и весь тут сказ! А то в прессе, прессе…

— Мы зачем сюда приехали? — посмотрел Сергей на Анатолия потом на Пчелинцева. — Митинговать? Или, может, всё же займёмся нашим делом? Маленьким делом, с маленькими пчёлками?

— Я думаю, здесь место пасеке! — мрачно отозвался Пчелинцев.

— Здесь так здесь! — согласился Сергей. — Сюда и кунг надо притащить, что брошен на краю деревни. Думаю, он давно ничейный. Подлатать, почистить, покрасить — и живи как у Христа за пазухой!

— Я шалаш себе накрою, — мрачно отозвался Пчелинцев. Он не мог прийти в себя после язвительных слов Анатолия, которого считал до сей поры порядочным и воспитанным человеком.

Сергей внимательней, чем обычно, посмотрел на пасечника.

— В шалаше с милой хорошо, — изрёк он истину. — А вам я настоятельно предлагаю осваивать жилище, соответствующее нашему времени. Дикому, необузданному времени. Будет кунг с железной дверью, мощными запорами, решётками на оконцах, они же бойницы; и будет у вас, как у всякого порядочного пасечника, дробовик и патроны с солью…

— Как хотите, — качнул плечом Пчелинцев. — Шалаш я тоже поставлю.

— Воля ваша, — развёл руки Сергей. — Когда переезжать будем?

— Хоть сегодня, — ответил Пчелинцев. Тон ответа Сергею не понравился.

Сегодня мы, конечно, переезжать не будем, — сказал он тихо, но начальственно, — а вот завтра вполне. Помощниками у вас будут Пётр и вот он, — кивнул на Анатолия. — Возьмёте пилу, топор, гвозди, соорудите пока шалаш, подставки под домики улей, чтоб не гнили в земле. Потом вы останетесь на пасеке, а они приведут в порядок кунг, договорятся с трактористом и перетянут его к пасеке. Задача ясна? Молчание — знак согласия! За работу, товарищи!