Искупление кровью

— Не очень на это рассчитывай… Подай мне, пожалуйста, стакан воды.

Даниэль залпом выпил воду и опустил на подушку разбитую голову.

— Хорошо еще, что вы такой крепкий, — скорбно отметил Людо. — Скажите, вы правда помогли Марианне бежать из больницы?

— Нет, — отвечал Даниэль, закрыв глаза.

— Но… В газетах пишут, что… То есть что она и вы…

— Да, она и я. Я люблю эту девушку…

Юный вертухай придвинулся ближе к койке:

— Я посижу немножко с вами, ничего?

— Ладно… Есть новости о Марианне?

— Никаких… Ни копы, ни жандармы не нашли ни единого следа.

— Дай мне сигаретку, малыш…

Тот протянул руку, взял пачку «Питера». Даниэль кое-как сел на койке, задев головой верхний ярус.

— Знаете, если вы помогли ей, можете мне сказать… Я не донесу…

Парня, по-видимому, до крайности возбуждала эта история.

— Нет, Людо, я ей не помог… Но очень хотел… Ты дежуришь этой ночью?

— Ага… Я и Поль.

— Значит, смогу поспать… Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня, Людо… Но не подставляйся, помогая мне, о’кей?

— Не беспокойтесь! Я хитрее, чем может показаться. А Портье — законченный кретин!

Даниэль вытянулся, согнул ноги, морщась от боли.

— Ладно, шеф, я пойду, дам вам поспать. Если вам что-нибудь нужно…

— Не мог бы ты подать мне еще стакан воды… Не знаю, с чего вдруг такая жажда…

В душе долго шумела вода. Наконец Марианна вышла из кабинки и схватила полотенце. Теперь ей было холодно. Из зеркала на нее глянуло совершенно опухшее лицо. Разнообразные укусы покрывали все ее тело. Ее лихорадило, температура по меньшей мере тридцать девять. Она еще напилась из-под крана, потом стала медленно одеваться. Но одежда терзала кожу, опаленную адским огнем. Она надела легкую маечку на тонких бретельках, толкнула дверь ванной комнаты и обнаружила поднос с ужином на столе. Выпила кока-колу, но не прикоснулась к еде. Она расчесала до крови плечи, руки и ноги. Пальцев не хватало, чтобы умерить зуд от десятков бугорков с ядом, вздувшихся на ее коже. Она закурила сигарету, скользнула на паркет, забилась в угол комнаты. Опустошенная, безвольная. Расплакалась, откинув голову назад. Рыдала в голос, с завываниями.

Даниэль! Как бы мне хотелось быть рядом с тобой! Как я жалею, что сбежала!

Скрипнула дверь. Она быстро вытерла слезы. Они, конечно, явились вдвоем. А у нее больше нет сил. Фрэнк и его верный помощник.

— Закончила ужинать? — сухо осведомился комиссар.

Марианна не взглянула на него. Даже с ненавистью. Машинально чесала лодыжки, покрытые волдырями. Хуже всего были искусанные ноги. И непроходящая жажда. Она могла бы пить литр за литром, это бы не помогло. Комиссар склонился над ней. Она отвернулась. Уставилась на стену. Продолжала сдирать кожу ногтями.

— Ты со вчерашнего вечера не проглотила ни куска…

— Тебе-то что?

— О!.. Ну, успокоила, а то я уж думал, что ты потеряла дар речи!

Марианна стиснула зубы. И руки вокруг согнутых ног. Лоран прикурил сигарету и перегнулся через стол, чтобы лучше разглядеть Марианну.

— Ты спеклась! — заключил он с устрашающим смехом.

— Со мной все хорошо…

— Ты хорошо держалась, в самом деле, — признал комиссар. — Но если бы я тебя помариновал еще с часик, ты бы не выжила…

— И что с того? Лучше подохнуть, чем видеть рожу грязного копа!

— Я не виноват, что ты не умеешь мыслить здраво. Я предупреждал: никаких козней исподтишка, никаких попыток побега.

Она пыталась обуздать свой гнев. Надо поберечь нервы. Она и без того устала. А эти присосались, как пиявки. Паразиты, от которых так просто не отделаешься.

— Чего вам надо? — пролаяла она, словно выплевывая яд, которым было пропитано все ее тело.

— Она не хочет разговаривать, Фрэнк! Девушка не желает поддерживать беседу…

— Думаю, мы ей помешали. Она как раз хныкала, когда мы вошли…

— Ох уж эти девчонки! Всегда лучше брать мужскую особь, чем женскую, из приюта для бездомных кошек… У этой к тому же блохи! — насмехался Лоран.

— Чтоб ты лопнул, сраный мудак!

Лоран навис над ней. Схватил за руки, поднял:

— Хочешь вернуться в сарай?

Лоран потащил ее к двери. Марианна сопротивлялась, как могла. Но силы изменяли ей. Она повалилась на паркет, чтобы ее было трудней волочить, в отчаянии вцепилась в дверной косяк.

— Что? Не хочешь туда возвращаться? — вопил Лоран.

— Нет! — стонала она.

— Да ну! Не говори, что ты струхнула, Марианна! Я-то думал, ты ничего не боишься!

Она вся задрожала, Лоран оставил ее. Фрэнк принял эстафету:

— Ты больше не попытаешься бежать, правда? Не нападешь на кого-то из нас? Потому что, если ты еще раз отколешь подобный номер, я запру тебя там и буду держать, пока не сдохнешь… Усекла?

Она кивнула, пыталась спрятать лицо. Но Фрэнк развел ее руки.

— Я… Я не… хотела… его убивать… Просто чтобы он заснул и…

— Но ведь убила же! Еще одно убийство, Марианна… И это — преднамеренное!

— Я не хотела… Я не понимаю…

— Вот единственное, что ты должна понять: я не хочу, чтобы ты продолжала свои фокусы… Иначе мы от тебя избавимся. Ясно?

Она стряхивала с себя воображаемых насекомых. Потом наконец расплакалась. Эти громкие рыдания копы услышали с облегчением.