Искупление кровью

— У меня уже давно нет никакой жизни… Стало быть, и значения никакого нет…

Фрэнк положил руку ей на затылок, она тотчас же отстранилась.

— Но теперь у тебя есть жизнь, она тебя ждет… И для меня она имеет значение.

— Почему ты продолжаешь мне лгать, Фрэнк? — прошептала она. — Я это делаю ради Даниэля… Теперь ты можешь сказать мне правду… Это ничего не изменит.

Он заставил ее повернуть голову, заглянул ей в глаза, в самую глубину. И она вгляделась пристально в изумруды. Вздрогнула вся, от пальцев ног до корней волос. Нет, он не лгал.

Передо мной жизнь.

Раньше ее пугало в темноте то, что у нее нет будущего. Но в эту секунду широкий простор, открывшийся перед ней, ужаснул еще больше.

— Жизнь в бегах? Со страхом, сосущим под ложечкой? Постоянно оглядываясь через плечо?

— Это лучше, чем глядеть сквозь прутья решетки, разве нет? И потом, мы все организовали для твоего побега… Документы будут самые настоящие, и денег хватит, чтобы начать все с начала в чужих краях.

— Но… Куда же я поеду? Я… Я даже собственной страны не знаю… Я пропаду… Я буду одна на чужбине… Одна в целом мире…

— Ты всегда была одна в целом мире, Марианна.

— Нет… Все четыре года меня содержали! Камера в девять квадратных метров, еда три раза в день. Я никогда не работала, я ничего не умею делать руками… Только бить, убивать…

Она разглядывала свои руки. Фрэнку хотелось схватить их, стиснуть покрепче.

— Ты научишься. У тебя есть ум, есть наитие… Развиты чувства. А сила твоя впечатляет… Таких качеств многие лишены. Уверен, ты пробьешься.

— Мне боязно…

— Я… Я всегда буду здесь для тебя, Марианна. Я тебе оставлю номер для связи. Один только номер… И если я тебе понадоблюсь…

— Ты это говоришь, чтобы меня утешить!

— Нет… У меня много недостатков, но нет обыкновения оставлять людей в беде. Я тебя не брошу. Хотя я уверен, что ты никогда мне не позвонишь… Ты уедешь, и я больше никогда не услышу о тебе.

Она машинально смахнула слезы:

— Мне придется жить с грузом того, что я заставила себя совершить. И тут мне никто не поможет…

— Ты уже несешь на себе груз… Теперь он станет тяжелее. Но ты выдержишь.

Он отогревал ее сердце в своих руках, размыкал странное сцепление противоречивых чувств. Влечение, тревога, возбуждение. Она не забыла, как Фрэнк угрожал расправиться с Даниэлем. Но в этот вечер больше не с кем было поговорить. Некому ободрить ее перед великим прыжком в бездну ужаса. Он единственный однажды предложил ей свободу. Ее палач и ее спаситель. Как Даниэль был ее тюремщиком и ее возлюбленным. Неужели она до такой степени любит противоречия?

— Кто нанес тебе рану, Фрэнк? — вдруг прошептала она.

— Никто, Марианна…

— Но я же чувствую. Мы оба страдали… Нам обоим причинили боль… То, что истекает кровью внутри, не заживет никогда… Фрэнк, ты боишься, что я снова попытаюсь что-то предпринять?

— Нет… Думаю, сейчас ты уже ничего предпринимать не станешь.

— Тогда сними наручники. Может быть, это моя последняя ночь, не хотелось бы провести ее прикованной к кровати.

После минутного сомнения Фрэнк освободил ее. Встал перед ней на колени, присев на пятки.

— Тебе нужно поспать.

— Я не усну, да и ты тоже…

— Хочешь, чтобы я остался?

— Нет. Я бы хотела, чтобы рядом был Даниэль… Ты представить себе не можешь, как мне его не хватает…

— Я… Я слышал, что ты говорила утром. Это было прекрасно. Просто потрясающе… Эти слова… для него… Ему повезло, очень повезло. Быть любимым тобой…

Но он умер. От любви.

Фрэнк сдерживался, как мог. Ему вдруг захотелось плакать. Он глубоко вздохнул. Постарался прогнать того человека из своих мыслей. Подавить, задвинуть как можно глубже свою подлую ложь.

— Вчера вечером… Мой кошмар… Я подумала, что он умер… И так испугалась! Если с ним что-нибудь случится, это меня убьет.

Фрэнк крепко, до боли, стиснул челюсти. Потом нашел в себе силы снова с ней заговорить. Он уже не мог ее спасти. Не мог отступить.

— Я был вынужден, Марианна… Эти угрозы… у меня нет выбора.

— Я не хочу об этом говорить. Я вообще больше не хочу говорить.

В конечном итоге Фрэнк остался с ней. А Марианна в конце концов уснула, прижавшись к нему. Он же не сомкнул глаз. Зеленые кристаллы не давали никакой передышки. А Фрэнк так хотел, чтобы время остановилось, чтобы не было продолжения. Но час настал. Грозный час. Ведь время неподкупно.

Фрэнк встал, не разбудив Марианну. Обжигающий душ не принес облегчения. Он вернулся к себе в комнату, чтобы переодеться и взять оружие. Вложил в пасть «глока» полную обойму. Прикрепил к поясу «магнум».

Явился Лоран. Уже готовый. Пунктуальный, как всегда.

— Привет… Удалось поспать?

— Нет.

— Провел ночь с Марианной, да? Не следовало бы тебе этого делать, Фрэнк.

Капитан присел на кровать, пока его друг заряжал оружие Филиппа.

— Никак в голове не укладывается. Она ведь должна тебя ненавидеть?

— Так и есть.

— Тогда почему…

— Сам не знаю. Это довольно сложно… Но сегодня ночью ничего не было, если тебя это утешит. Пойди, пожалуйста, разбуди Филиппа. А я зайду за Марианной… Ты тем временем выводи фургон.