Искушение

«Значит, – решил Антон, – мне не показалось, она заметила мой странный манёвр».

– Да, я сегодня не выезжал. Но если вам понадобится машина, Танечка, она к вашим услугам.

– Спасибо, Антон Роленович, вы очень добры к нам.

Из подъезда вышли Надежда Юрьевна и Настенька. Бабушка несла велосипед. Она обычно с восьми до девяти вечера гуляла с внучкой, перед тем как уложить её спать. Было уже начало девятого. Татьяна посмотрела на часы и вновь бросила тревожный взгляд в сторону арки. Она рассчитывала встретиться с зятем до того как Настенька с бабушкой выйдут на прогулку, хотела избежать его встречи с ребёнком.

Надежда Юрьевна поздоровалась с Антоном и обратилась к внучке:

– Что же ты не здороваешься, Настя?

Девочка вдруг побежала к Антону и протянула ему ручки:

– Шдлаштвуй! – сказала она тоненьким голоском и улыбнулась.

– Здравствуй, милая! – Он её поднял и обнял, она прижалась к нему, обхватила ручонками его шею. У Антона перехватило дыхание, ком подкатил к горлу. Он отвернулся, чтобы скрыть своё волнение, но Татьяна и Надежда Юрьевна успели это заметить.

Антон поцеловал Настеньку в голову, затем опустил её на ножки и сказал:

– Ну, иди, катайся!

Смятение Антона вызвало неловкую паузу. Её нарушила Татьяна:

– Ладно, я пойду, – и встала со скамейки.

– Куда? – спросила мать.

– В «Косметику» за детским мылом.

– Как? – удивилась Надежда Юрьевна, – только пойдёшь? Мне казалось, ты уже вернулась.

– Я тут… общалась с Антоном Роленовичем, – ответила Татьяна, стараясь скрыть своё замешательство. – Скоро буду, – бросила она и торопливо направилась в сторону арки.

Её замешательство Антона насторожило. Как же так, думал он, выходит, мать не знает о встрече дочери с зятем? И разве она не видела Татьяну, сидящую больше часа в ожидании здесь на скамейке? Он вспомнил, что окна двухкомнатных квартир в доме выходят не во двор, а в противоположную сторону. Но более всего его поразила Татьяна. Реакция Надежды Юрьевны на то, что дочь ещё не ходила в «Косметику», и то, как Татьяна слукавила, сказав, что всё это время общалась с ним, и то, как она, пытаясь скрыть своё замешательство, поспешила уйти, не оставляли у Антона сомнений, что она утаила от матери встречу с зятем. Её поведение заронило в нём подозрение, что Надежда Юрьевна, похоже, вообще не в курсе дел дочери. Возможно, она даже не знает о деньгах, которые Татьяна ежемесячно отдаёт зятю. И скорее всего не знает, что дочь была изнасилована этим ублюдком. «Да, – думал Антон про Татьяну, – если это действительно так, то эта маленькая хрупкая девочка – кремень!» В эту минуту его так и подмывало остановить Татьяну, сказать ей, что зять, этот подонок, уже ушёл и больше никогда не встанет у неё на пути, и вообще впредь у них с Настенькой и мамой всё будет замечательно. Но сказать такое Антон, разумеется, не мог. Он этим не только сильно смутил бы обеих женщин, но пришлось бы ему придумывать объяснение своей загадочной осведомлённости. А если окажется, что Надежда Юрьевна действительно не в курсе того, что несколько дней назад произошло с её дочерью и кому она сейчас торопится отдать деньги, можно представить, в каком тяжёлом и неловком положении окажется бедняжка Татьяна. И неизвестно, во что всё выльется.

Татьяна спустилась в подземный переход, чтобы встретить зятя у выхода из метро. Её удивляло, что он не звонит. Обычно он звонил ей в рабочее время, перед тем как вечером прийти за деньгами. И сегодня позвонил в конце рабочего дня, напомнил, что в семь часов будет. Каждый раз он опаздывал, но всё же не более получаса. Один раз даже предупредил, что опоздает на час. Однако прошло уже полтора часа, а он так и не появился. Отчаявшись ждать, она отправила ему короткое сообщение, но ответа не получила. В какой-то момент Татьяна, которая никогда зятю не звонила, чуть было не решилась на это, лишь бы покончить с неопределённостью, в котором она пребывала и сильно нервничала. Уж очень ей не хотелось, чтобы этот урод в пьяном виде встретился во дворе с Настей, или, того хуже, явился к ним домой. Она знала, что зять по вечерам трезвым не бывает. Лучше встретить его на улице, вручить деньги и пусть катится ко всем чертям. И всё же Татьяна воздержалась от звонка. Гордость не позволила ей это сделать. Много чести – звонить этому ничтожеству.

После пятнадцати минут ожидания ей пришлось идти обратно. Больше ждать она не могла – магазин «Косметика» закрывался в девять вечера. Надо было успеть купить обещанное детское мыло. В противном случае Татьяна окончательно озадачила бы мать своим поведением. Надежда Юрьевна и без того была удивлена, что дочь более часа оставалась во дворе, и только её общение с Антоном Роленовичем оправдывало в глазах матери столь длительную задержку.