Искушение архангела Гройса

Взгляд его оформился и выражал ненависть. Я зачем-то кивнул, свернул мокрую бандану квадратиком и сунул в карман. Я пошел от колонки быстрым шагом, стараясь не оборачиваться. Идти мне было некуда, и я направился в сторону «своего» дома. Знакомый подъезд с облупившейся желтой штукатуркой на фасаде, непонятная предостерегающая надпись мелом под окном первого этажа, гласящая «Остановить Мельникова». Во дворе была детская площадка, к ней примыкали складские помещения продуктового магазина. На крыше сарая сушились бочки для квашения капусты. В детстве я забрался в одну из них, изображая Гекельберри Финна, за что тетка надрала мне уши и отвела к родителям.

Я подошел к нашему подъезду, почувствовав себя в безопасности. Обернулся и с ужасом обнаружил, что мужик идет следом за мной. Я тыкнулся в дверь подъезда, но она оказалась запертой на замок. В наши времена домофонов не было. Я судорожно набрал первую попавшуюся квартиру. Ответила мама, но она меня не узнала.

– У нас все дома, – строго сказала она, несомненно, это были ее интонации.

Я позвонил еще раз, но она пригрозила полицией и больше не поднимала трубку. Я ударил начищенным сапогом по железной двери и отбежал в сторону.

Преследователь отчетливо заскрипел зубами за моей спиной. Я посмотрел на него. Мужчина вынул руки из карманов. Они оказались длинными, почти до земли. Он мог поднимать камни с тротуаров своим черными с отливом пальцами, не нагибаясь. Я подумал, что это протезы.

Не оборачиваясь, я опустил в воду лицо, радуясь ее пыльной прелости и запаху гнилых листьев. Открыл глаза. Со дна поднимался матовый клубящийся свет, за которым проступали очертания летнего дня, словно в конце тоннеля. Когда я поднял голову, мужика не было. Я немного побродил по дворам, будто пытаясь его найти. Потом вернулся к душистой бочке и, набрав воздуха в легкие, опять опустил в нее лицо. «Остановить Гройса, остановить Гройса», – стучала в голове глупая фраза, написанная мною на стене когда-то в юности.

ЧАСОВЩИК

Лавка часовщика находилась в центре Купы – на первой торговой площади после въезда в курортный поселок. Там, где «Нарочанская рыба» и «Ночной магазин». Часы мои остановились дня три назад, когда я был в Минске, и, хотя время можно было сверять по мобильнику, я чувствовал себя неполноценным человеком. Я продолжал носить мертвый механизм на левой руке и в случае необходимости задирал рукав куртки, дабы убедиться, что в мире по-прежнему сохраняется фатальное равновесие, установившееся на 9 часах 11 минутах.