Искушение чародея(сборник)

   – Да, – кивнул Миша. Руку он Кремовому не протянул – просто потому, что обе были заняты круглым аквариумом (внутри вместо воды находились юла, штангенциркуль и бюстгальтер). – Мы тут… вот… Сами, в общем, не знаем, что делаем, если честно.

   – Нас, – уточнил Павлыш, – некоторым образом похитили.

   – Я знаю, Эмма иногда бывает… – Кремовый поджал сухие губы… – резковата. Пойдемте, по дороге объясню что к чему.

   Домрачеев оглянулся на площадку:

   – Но она нас будет искать…

   – Не будет. Да, я не представился, меня зовут Сергей Феодосиевич Нороватый. Помните, Павлыш, о чем мы с вами говорили на «круглом столе»?

   – Вы спрашивали о перспективах использования нуль-пространства. Дескать, почему человечество до сих пор не придумало способ перемещаться через «нулевку».

   – Вопрос звучал иначе. – Сергей Феодосиевич приостановился, пропуская Павлыша и Домрачеева в коридор. При этом оставить вещи на площадке не предложил. – Я спрашивал – и спрашиваю – почему за последние несколько лет ничего в этом смысле не изменилось.

   Они зашагали по сверкающему коридору. Вправо и влево уходили ответвления, некоторые сейчас были пусты, по другим двигались из комнаты в комнату люди и самокатки – мелкие роботы, переносившие груз и прибиравшие в помещениях мусор. На стенах висели репродукции старых картин, причем в каждом коридоре – какой-нибудь одной эпохи или даже одного мастера. Например, в осевом – работы Леонардо.

   – Вы имеете в виду, – уточнил Домрачеев, – почему ничего не изменилось с тех пор, как мы узнали о существовании инопланетян?

   Нороватый поглядел на него почти с одобрением.

   – Посудите сами: в две тысячи триста пятьдесят первом на базу «La Lune-3» прилетает инопланетный корабль. Его экипаж на чистейшем французском сообщает, что за пределами Солнечной системы вступил в контакт с нашим кораблем «Антарктида» – и вот теперь привез от них почту. На «Антарктиде», – хмуро добавил Сергей Феодосиевич, – по случайному стечению обстоятельств, еще до встречи с ро́кошами, отказали системы связи, так что предупредить нас не смогли… отсюда и эта история с почтой. Что происходит дальше? Рокоши сообщают, что являются представителями некоего Галактического центра – сообщества разумных видов в нашей Галактике. ГЦ вступает с нами в контакт, в ближайшие несколько месяцев присылает послов и – в общем и целом – ведет себя предельно дружелюбно…

   Они подошли и успели втиснуться в лифт вместе с тремя цыплячецветными грузчиками. Не обращая внимания на этих троих, Сергей Феодосиевич продолжал:

   – Мы невероятно быстро нашли общий язык, в том числе благодаря их системе ультрасовременных, самообучающихся переводчиков. Все эти годы мы обмениваемся информацией – и при этом понимаем, что серьезно отстаем по уровню развития от других цивилизаций. По крайней мере, от тех, о которых мы знаем. Да, к нам относятся без снисходительности и надменности, однако не спешат делиться своими технологиями. В том числе секретом двигателей, позволяющих совершать прыжки через нуль-пространство.

   Двери лифта бесшумно распахнулись, грузчики выпятились наружу, а вслед за ними двинулись Павлыш с Домрачеевым и Сергеем Феодосиевичем.

   – Более того, – продолжал тот, – никто не предлагает нам членство в ГЦ. При деликатных попытках выяснить, в чем дело, послы уходили от ответа. А на прямые вопросы отвечали и отвечают единообразно: им нужно время, чтобы понять нас. Наши ученые, разумеется, уже ищут собственное решение, но ни с нуль-двигателем, ни с прочими ключевыми изобретениями не продвинулись ни на йоту. Впрочем, – добавил он с досадой, – дело даже не в двигателях… хотя, подозреваю, будь они у нас, та же ситуация с «Антеем» разрешилась бы намного скорее и проще.

– И хорошо, что не разрешилась, – сказал вдруг Павлыш. – Может, это глупо и наивно, но мне было бы жалко труда стольких тысяч людей. Жалко ста шести лет, которые были потрачены на «Антея». Куда спешить? Год-другой в данном случае ничего не решат, согласитесь. Я имею в виду, – поспешно уточнил он, – с точки зрения человечества.

   – А вы, Михаил? Вы думаете так же?

   Домрачеев выразительно хмыкнул:

   – Даже Павлыш так не думает. Это у него характер такой: возражать и спорить. Конечно, двигатели бы пригодились, но и послов можно понять. Вот сколько цивилизаций состоит в ГЦ? И насколько они отличаются друг от друга? Даже по тому, что мы знаем, выходит, что среди них очень мало млекопитающих, зато хватает и насекомых, и рептилий, и даже тех, кого сразу, с налету, не классифицируешь. Вряд ли при таком разнообразии у них у всех одинаковый способ жизни, а значит – мировоззрение, системы ценностей и все в том же духе. Конечно, им нужно время, чтобы нас изучить, – и поди угадай, какие выводы сделает каждая из цивилизаций ГЦ. По-моему, это как история со слепыми мудрецами и слоном.

   – А что, – вмешался Павлыш, – нас отправляют в ГЦ? «Muzoon» – это он и есть, да?

   Ответа Слава не дождался – потому что как раз в этот момент они вслед за грузчиками вошли в огромный зал – и навстречу с гневным: «Ну наконец-то!» – устремилась Эмма-Лилит.