Искушение Революцией

«Первое из этих противоречий, – пишет С.Ф. Платонов, – можно назвать политическим и определить словами В.О. Ключевского: «Это противоречие состояло в том, что московский государь, которого ход истории вёл к демократическому полновластию, должен был действовать посредством очень аристократической администрации». Такой порядок вещей привёл к открытому столкновению московской власти с родовитым боярством во второй половине XVI века. Второе противоречие было социальным и состояло в том, что под давлением военных нужд государства, с целью лучшего устройства государственной обороны, интересы промышленного и земледельческого класса, труд которого служил основанием народного хозяйства, систематически приносились в жертву интересам служилых землевладельцев, не участвовавших непосредственно в производительной деятельности страны».

И в оценке опричнины как государственной реформы, направленной против потомства удельных князей, у С.Ф. Платонова были предшественники. Он пишет: «Только К.Н. Бестужев-Рюмин, Е.Д. Белов и С.М. Середонин склонны придавать опричнине большой политический смысл: они думают, что опричнина направлялась против потомства удельных князей и имела целью сломить их традиционные права и преимущества. Однако такой, по нашему мнению, близкий к истине, взгляд не раскрыт с желаемою полнотою, и это заставляет нас остановиться на опричнине для того, чтобы показать, какими своими последствиями и почему опричнина повлияла на развитие Смуты в московском обществе».

Анализ взглядов С.Ф. Платонова и его предшественников позволяет объяснить парадоксальность оценок его исторической концепции. С.Ф. Платонов не выдвинул в точном смысле этого слова новой концепции правления Ивана Грозного – тогда казалось, что все мыслимые точки зрения на его царствование уже высказаны. С.Ф. Платонов сделал большее. Он изменил сам подход к теме. До С.Ф. Платонова историков занимала личность Ивана Грозного. И от личности, так или иначе понимая её, они шли к собственно истории России. С.Ф. Платонов начал с другого конца, с истории России. Россия перестала быть простым продолжением Грозного. Она обособилась, и сразу стало ясно, насколько тесно XVI в. в русской истории связан с событиями предшествовавших веков. Время правления Ивана Грозного, сама опричнина, эмансипированная от его личности, легко вписалась в общую канву русской истории, оказалась связана и с общим направлением и с традициями предшествующих царствований. «Упразднился старый взгляд на опричнину как на бессмысленную затею полоумного тирана. В ней видят применение к крупной земельной аристократии того «вывода», который московская власть обычно применяла к командующим классам покорённых земель. Вывод крупных землевладельцев с их вотчин сопровождался дроблением их владений и передачей земли в условное пользование мелкого служилого люда», – писал С. Ф. Платонов (см. Платонов С.Ф. Иван Грозный в русской историографии – Русское прошлое. Пг. – М., 1923, № 1. С.10.).

Полное изменение подхода, полное изменение методики исследования заставило С.Ф. Платонова обратиться к совсем другому кругу источников и в значительной степени расширить сам их круг. Анализу опричнины С.Ф. Платонов предваряет чрезвычайно емкий обзор социально-экономического положения в России второй половины XVI в. Обзор этот написан на основе разрядных, писцовых, дозорных и переписных книг, Книги Большого Чертежу, а также монастырских грамот и местных источников.

И само понимание цели и назначения опричнины С.Ф. Платонов выводил не только из политических мотивов её учреждения, но и на равных основаниях из её территориального состава и экономических нужд. В свою очередь, территориальным составом опричнины обосновываются и подтверждаются политические намерения её организаторов. Таким образом, можно сказать, что вклад С.Ф. Платонова в русскую историографию второй половины XVI в. состоял в первую очередь в новом подходе к данной теме.