Искусительница

- Она любила жизнь, Тия. Я и теперь как наяву вижу: вот она мчится на своем гнедом коне, перепрыгивая через заборы, ручьи... - Он задумчиво смотрел перед собой. - И временами мне кажется, что я слышу ее смех. Я помню, как она смеялась, когда мы гуляли с ней теплыми летними вечерами.

- Хорошо, что за свою короткую жизнь она познала настоящую любовь и преданность. Ведь столько женщин не знают, что такое счастье. Я, наверное, никогда этого не узнаю.

- Узнаешь, моя дорогая, непременно узнаешь! Только надо подождать, и настоящая любовь найдет тебя и твоих сестер, как нашла меня... - И, закрыв глаза, Мэтью Маккензи умиротворенно проговорил:

- Но скоро я снова буду с любимой. Мой конец близок.

- Не говори так, папа! У тебя впереди долгая жизнь! - воскликнула Синтия.

- Нет, Тия, нет. Я готов уйти в мир иной. Твоя мать ждет меня. Я чувствую: она здесь, рядом.

Новый приступ кашля сотряс его ослабевшее тело. Синтия прижала отца к себе.

Когда кашель отступил, старик откинулся на подушки и тихо сказал:

- А теперь я должен отдохнуть. Я рад, что ты вернулась к нам, Тия. Мы еще поговорим с тобой, любимая. - И, закрыв глаза, он задремал.

Синтия поднялась с кровати, глаза ее были полны слез.

- Да, папочка, мы еще поговорим с тобой. - Она поцеловала отца в лоб.

Долгие годы она считала, что отец плохо относится к ней, что он суров и несправедлив. Ах, если бы они поговорили друг с другом раньше!

Элизабет и Энджелин ждали ее у камина, в котором потрескивал огонь. Опустившись на диван, Синтия уткнулась в ладони.

- Как жаль, что я не приехала раньше! Я могла бы подольше побыть с ним.

- Тия, я написала тебе сразу, как только он слег, - заметила Бет. - Но ты путешествовала, и тебя было нелегко найти.

Синтия встала и, подойдя к сестре, поцеловала ее.

- Я не обвиняю тебя, Бет, это моя вина. Мне было скучно, и я переезжала из страны в страну, чтобы развлечься, а вы с Энджи взвалили всю заботу об отце на свои плечи.

- Но почему тебе было скучно? - спросила Энджслин. - Ты же была помолвлена с графом Челлини! А мне казалось, он просто святой!

- Да, он очень красивый, очаровательный, но, дорогие мои сестрички, бедняжка Роберто невероятно.., пресен. По-моему, из-за него мне надоеда Европа. Мне казалось, я люблю его, но это было ошибкой: у нас не было ничего общего. Слава Богу, я поняла это до свадьбы.

- Но я все равно жажду услышать все - и про графа, и про Европу, и про то, чем ты занималась целых два года, - заявила Бет.

Глаза Синтии заблестели.

- Господи! - воскликнула она. - Ты уверена, что тебе хочется услышать все? Боюсь, наша маленькая сестричка покраснеет от моих рассказов.

- Не говори ерунды! - взволнованно произнесла Энджелин. - Ты должна рассказать нам все-все, Тия.

- Давайте попросим Мидди принести чаю, а ты тем временем начнешь повествование, - предложила Бет.

- Как поживает наша старушка? - спросила Синтия.

- Мидди никогда не изменится, - улыбнулась Энджи. - Она по-прежнему хочет управлять хозяйством, и, как и раньше, ссорится с кухаркой. После твоего отъезда в доме перебывало с десяток поваров и кухарок.

- Пожалуй, я сама схожу за чаем, потому что мне не терпится поздороваться с ней, - сказала Синтия. - А потом, может, и папа проснется.

Синтия побежала в кухню и остановилась в дверях, увидев у шкафа старую женщину. Занятая своими делами, старушка не заметила Синтии.

Девушка на цыпочках приблизилась к Мидди сзади и закрыла ей глаза ладошками:

- Угадай-ка, кто это?

- Тия Маккензи?! - закричала женщина, выронив пакет с сушеными персиками.

Рассмеявшись, Тия обежала вокруг нее и крепко обняла.

- Как поживаешь, Мидди, дорогая?

Матильда Макнамара уже четыре года была вдовой перед поступлением на службу в дом Маккензи. Когда жена Мэтью Маккензи умерла, женщина по собственной воле заменила трем осиротевшим девочкам мать. Возраст, конечно, замедлил ее стремительные когда-то шаги, посеребрил волосы, сморщил кожу на лице, но голубые глаза Мидди по-прежнему сияли молодостью.

Утерев слезы краешком фартука, старушка посмотрела на Синтию.

- Наконец-то ты вернулась домой. Вижу, ты не переменилась - такая же сумасбродка, как всегда. Чуть с ног меня не сбила, целуя, - добродушно проговорила она.

- Я так по тебе скучала! - обнимая и целуя старую женщину, говорила девушка.

- Да, детка. Жаль только, что вернуться тебя заставили печальные обстоятельства. И все равно очень хорошо, что ты снова дома.

- Мне следовало приехать раньше, Мидди. Я должна была быть здесь.

Мидди погладила девушку по щеке:

- Но теперь ты здесь, моя милая, а это - самое главное. Стараясь скрыть слезы, Синтия отвернулась.

- Бет и Энджи в гостиной. Попроси, пожалуйста, кухарку приготовить нам чаю.

- Я сама приготовлю его, - заявила Мидди. - Эта порочная женщина, смевшая называть себя кухаркой, ушла от нас с полчаса назад. Славу Богу! Она была невыносимой! Вздумала командовать мной и указывать мне, что делать, когда я решила приготовить кое-что к твоему приезду!

Улыбнувшись, Синтия спросила:

- Персиковый пирог?

Подмигнув девушке, Мидди улыбнулась:

- Он все еще нравится тебе, милая?