Искусительница

- Не слушай ее, Энджи, она опять умничает, - перебила сестру Бет, стараясь держаться серьезно. - Ты была абсолютно права, остановив Джеми. Но мужчины отличаются от мальчиков.

- Vive la difference! <Да/>разница! (фр.)> - провозгласила Синтия. Нахмурившись, Бет продолжала:

- Иногда поцелуй.., возбуждает мужчину больше, чем женщину. Даже этот мальчишка Джеми Скинер мог не сдержаться. Я права, Тия?

- Ты полагаешь, Джеми Скинер - еще мальчишка? Сомневаюсь.

- Тия! - укоризненно простонала Бет.

- Ну хорошо, я буду серьезной. Да, ты права. Но если женщина любит мужчину, она тоже может потерять над собой контроль, Энджи.

- Это случилось с тобой и графом Челлини, Тия? - серьезно спросила Энджелин.

- Да, Энджи. Я полюбила Роберто, и мы собирались обвенчаться. До знакомства с ним я часто кокетничала с мужчинами, но Роберто - единственный мужчина, с кем я была физически близка.

- Ох, Тия, как это печально, - вздохнула Энджи. - Я имею в виду, печально то, что ты рассталась с ним.

- Такие вещи часто случаются, - пожала плечами Синтия. - Но ты приобретаешь опыт и становишься мудрее, поверь мне! Однако ты сильно рискуешь, отдавая мужчине свое сердце.

- Стало быть, я никогда не буду рисковать, - заявила Энджелин. - Свое сердце и.., девственность я сохраню навсегда!

Синтия расхохоталась.

- Господи, нет! Иначе ты умрешь от любопытства. - Схватив подушку, она бросила се в сестру.

Энджи перехватила подушку на лету и бросила ее назад, но Синтия успела пригнуться, и подушка попала в Бет. Бет бросила се в Синтию, Синтия - в Энджи.

Сестры, смеясь, устроили настоящий бой подушками, как часто делали в детстве.

Перед обедом девушки полчаса посидели с отцом. Когда они собрались уходить, Синтия сказала, что немного задержится. Некоторое время она задумчиво смотрела на отца, а потом с нежностью погладила его щеку.

- Я люблю тебя, папочка, - прошептала она и на цыпочках вышла из комнаты.

Сестры ждали ее за дверью, и в столовую они спустились вместе. Элизабет села во главе стола, справа от нее занял место Чарльз Рейберн, нотариус Маккензи, а слева - Дэйв Кинкейд. Энджелин сидела рядом с Чарльзом Рейберном, Пит Гиффорд - на другом конце стола. Синтии пришлось сесть рядом с Дэйвом.

- Ты хорошо выглядишь, Гифф, - обратилась Синтия к управляющему ранчо. Она впервые увидела его после приезда. - Готова биться об заклад, что все девчонки на тридцать пять миль вокруг сохнут по тебе.

По лицу Гиффорда расползлась широкая улыбка:

- Тебя все еще интересует моя личная жизнь, а? Я рад, что ты снова дома, Тия.

Гифф был на семь лет старше Синтии. Его отец тоже был управляющим Маккензи, и Гифф в детстве дружил с сестрами. Когда умерла их мать, сочувствие и понимание Гиффа помогло им пережить горечь утраты. Когда Синтии было четырнадцать, она по-детски влюбилась в Гиффа, но с возрастом влюбленность прошла, и молодой человек стал ей почти братом. Теплыми воспоминаниями об их дружбе Синтия очень дорожила.

Теперь, когда Гиффу исполнилось тридцать, красота его несколько огрубела: лицо, словно высеченное из камня, обветрилось и загорело, но голубые глаза и светлые волосы оставались такими же, как прежде, а высокая поджарая фигура свидетельствовала о том, что он часто ездит верхом.

Два года назад Бак Гиффорд умер, и его сын, которого мужчины любили и знали как хорошего работника ранчо, с легкостью занял место отца. В Раунд-Хаусе Гифф знал каждый дюйм. Местные жители шутили, что без его ведома в усадьбе ни теленок замычать не может, ни змея проползти. Многие владельцы ранчо пытались переманить парня к себе, но его преданность семейству Маккензи была поистине беспредельной.

За обедом Синтия отчаянно флиртовала с Гиффом. Тот не обращал на ее заигрывания должного внимания, но ей доставляло удовольствие, что они раздражают Дэйва Кинкейда.

После обеда Гифф поспешно ушел проведать кобылу, у которой были трудные роды. Энджелин вызвалась ему помочь. Элизабет с Рейберном отправились в библиотеку, а Дэйв тихо исчез.

Заскучав, Синтия вышла из дома, прислонилась к колонне и посмотрела на небо. Все вокруг дышало спокойствием, а звезды были такими близкими казалось, стоит протянуть руку, и достанешь их. Говорят, в такие мгновения надо загадывать желания, и они с сестрами часто делали это в детстве.

Закрыв глаза, Синтия прошептала:

- Звездочка первая, звездочка ясная, светишь высоко ты в небе, прекрасная. Пусть же на сердце тоска успокоится, и то, что загадала я, исполнится.

Затем Синтия прочитала молитву за отца, повернулась, чтобы пойти в дом, но вдруг увидела тлеющий в темноте огонек сигареты.

- Кто здесь?

Из тени вышел Дэйв Кинкейд.

- Извините, если я напугал вас, мисс Маккензи, - проговорил он.

- Я совсем не испугалась, просто думала, что здесь никого нет. - Девушка подошла к Дэйву. - Кажется, мы договорились отбросить формальности, Дэйв.

- Что-то я не помню, чтобы мы с вами о чем-то договаривались, мисс Маккензи.

Синтия засмеялась, чтобы скрыть раздражение.

- По-моему, вы чересчур обидчивы, Дэйв. Вас обманула какая-нибудь дама? Или я вам не нравлюсь? - Она шагнула к молодому человеку. - Я бы и сама покурила.