Искусство чиссов (СИ)

— В Империи лучше? — в ее голосе проскользнули нотки сомнения, которые девушка тщательно, но безрезультатно попыталась скрыть.

— Империя дала мне второй шанс, — мягко ответил Траун, понимая теперь насколько сильным является ее недоверие к этому государству. — Да, она неидеальна. Да, в тоталитарном режиме часто страдают невинные. Да, это государство нацелено на наращивание военной мощи и укрепление власти Императора. И, тем не менее, находясь под юрисдикцией Империи, я способен хоть как-то защищать Доминацию. Защищать свой народ, свою расу.

— Вы защищаете их после того, как они столь несправедливо поступили с вами? — в ее глазах читалось недоумение, а голос слегка дрожал.

— Закон есть закон, — задумчиво произнес чисс, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, а разум затмевают неприятные воспоминания военного суда и унизительного приговора.

Изгнанник — вот его клеймо!

— И теперь вы используете варварское государство для достижения собственных целей? Обретя свободу здесь? — она спрашивала беззлобно, скорее желая объяснить самой себе, что возлюбленный чисс никогда не причинит ей боль.

— Благодаря Империи я тот, кем я стал, — Траун придал голосу легкое снисхождение. Мэрис не понимает; скорее всего, никогда не сможет понять. — Для Империи я — ресурс, которым она также успешно пользуется и потребляет, получая равноценную выгоду. Я служу моему Императору.

При упоминании Его Высочества Мэрис содрогнулась и испуганно вздохнула. Неудивительно. В Императоре жила некая Сила, способная проникать во все концы безграничной Империи. Траун ощутил ее на себе еще в момент первой встречи, а во время прогулки в саду Имперского Дворца прекрасно чувствовал, как эта Сила яростно пыталась подчинить его разум.

— Вы ненавидите Империю, Мэрис, ведь она причинила вам столько зла, — Траун добавил в звук голоса несколько бархатных успокаивающих ноток.

Девушка опустила голову, усилием воли стараясь скрыть внутреннюю боль, страх и тяжелые мысли. В полумраке ее силуэт казался одиноким, потерянным. Чисс медленно приблизился к ней, положил одну руку на плечо, вновь с готовностью ощутив человеческое тепло, а указательным пальцем второй коснулся острого подбородка, приподнимая ее голову вверх. Душа Мэрис была открыта для него. Слова звучали мягко и уверенно:

— Империя никогда не станет вам другом, Мэрис, но она больше не враг вам. По крайней мере, на моем корабле.

В больших голубых глазах засияла глубокая нежность. Мэрис верила ему. Легкая улыбка, немного грустная, но такая доверчивая, озарила ее лицо.

— Я снова ваша пленница, Траун, — медленно произнесла она, кладя хрупкие ладони на широкие плечи. — Совсем как в тот раз.

Приятное человеческое тепло просочилось сквозь ткань кителя, изгоняя одиночество и подавляя внутреннюю боль. Ясные голубые глаза бесстрашно взирали в бездонный алый свет его очей. Только Мэрис спокойно, сама того не осознавая, выдерживала колючий чисский взгляд. Он даст ей выбор: быть с ним или уйти. Благородно, как поступил бы истинный чисс.

— Вы не пленница, Мэрис, — бархатный голос звучал крайне тактично и понимающе. — Вы вольны уйти в любой момент. Или… остаться ровно настолько, насколько пожелаете.

В ее глазах застыла мольба. Тонкие горячие пальцы прикоснулись к острым скулам, аккуратно разглаживая их. Водоворот эмоций, таких сильных, таких человеческих, окутал его, подобно снежной буре. Мэрис поднялась было на цыпочки, чтобы уравнять значительную разницу в росте, но Траун тут же мягко обхватил бедра одной рукой, а второй придержал спину. Легкое тело было плавно поднято вверх. Не теряя чувственного зрительного контакта, девушка обняла его за шею.

— Позвольте мне быть вашей пленницей… Позвольте остаться рядом…

— Пленницей — ни в коем случае! — тактично парировал он, заботливо прижимая Мэрис к себе. — Я готов молить вас быть рядом. Прикасаясь к вам, я чувствую свободу. И величайшую благодарность за то, что Вселенная позволила нашим путям пересечься. А что чувствуете вы?

Произнесенные слова заставили взгляд девушки измениться; в нем появилась глубокая мудрость. Тонкие губы дрогнули в удовлетворенной улыбке. Траун вопросительно поднял бровь, ощущая себя учеником, постигшим, но до конца не осознавшим какую-то фундаментальную человеческую истину. Девушка сильнее прижалась к нему, кладя подбородок на плечо и радостно шепча на ухо:

— Вы научились, Траун! Вы научились!

— Боюсь, я не вполне понимаю… — растеряно произнес чисс.

— Вам нужно время, чтобы осознать. Так же, как и мне.