Искусство чувств (СИ)

Не все творческие люди приспосабливаются к такому существованию. Джон относил себя к той категории творцов, для которых важно в первую очередь искусство, а не его коммерческий успех. Овации, восклицания зрителей, их слёзы и улыбки — только в этом смысл его труда. Эмоции были для Джона единственной приемлемой валютой, но на них, к сожалению, невозможно снимать фильм или содержать театр. Финансовые вопросы долгие годы оставались его слабой стороной. К тому же он не любил притворства. Джон не согласился бы ставить дурную пьесу или участвовать в посредственном фильме. Отчасти поэтому он окончательно ушёл из киноиндустрии. Десять лет назад ему пришлось оставить свои режиссёрские проекты в Лондоне, разорвать контракт со студией и навсегда распрощаться с большим кино. Продюсеры хотели больше экшна, динамики, меньше пауз и многозначительных взглядов. Им не нужны были новые «Восемь с половиной»*. Зритель, как они утверждали, хочет просто отдохнуть и расслабиться после работы, а не впадать в экзистенциальный кризис. Иными словами интеллектуальное кино никого не интересует — оно не привлечёт инвесторов и не окупится в прокате. Джон прогибаться не стал. Его уход был громким и окончательным. Когда приходилось снимать то, что нужно, а не то, о чём хотелось, любимое дело утрачивало всякий смысл и становилось в прямом смысле тяжелым трудом. Разлюбить свою профессию он уж точно не хотел, поэтому выбрал путь наименьшего сопротивления — окунулся с головой в мир провинциального театра.

Сначала он собирался вернуться в Глазго — его родной город, где он вырос, окончил школу искусств и в общем-то научился всему, что теперь умел. Но в Шотландии у него было слишком много старых знакомых, считавших его слишком заносчивым и мечтавших увидеть его падение. Тогда на помощь пришла Мисси: она предложила прокатиться в Блэкпул на выходных, чтобы развеяться. Ленивый отдых на пляже, вечерние танцы и прогулки среди ночных огней затянулись на пару недель, пока Джон не столкнулся с Гиллемом Тёрнером — худруком Гранд театра. Пара коктейлей, горячий спор о Мастроянни в «Постороннем»** и они уже договорились об ангажементе на сезон. Спустя время предложение стало постоянным.

— Мистер Смит, с вами всё в порядке? — спросила Клара, касаясь предплечья Джона и тем самым возвращая его из воспоминаний.

В полумраке внутри машины её лицо освещалось лишь светом бесконечных вспышек. Джон не мог сдержать улыбки, взглянув на неё: если Ривер не попадётся ему на пути, вечер будет прекрасным в такой компании. Он был готов даже постоять перед фотографами и изобразить подобие улыбки. Тем более все взгляды будут обращены не на него, а на ту красавицу, что он позволит себе вести под руку.

— Разумеется, — он потянулся, чтобы открыть дверь. — Ты готова? Вечер будет утомительным.

— Если вы будете рядом, мне не придётся скучать, — вдруг ответила Клара и взглянула на него как-то иначе.

Если бы у него было время, то Джон бы задумался о её словах — она только что решилась с ним флиртовать? Неплохо для того, чтобы войти в роль. Выйдя из машины, он подал ей руку и наконец обернулся. Итак, начнём.

Несмотря на то, что премьера фильма Джека не была такой уж масштабной (спонсоров оказалось меньше, чем он рассчитывал), гостей пригласили немало. Пресса не успевала переключаться с одной звезды на другую — настоящий конвейер с микрофоном. Джон рассчитывал миновать журналистов и глупые вопросы. Того, что он появился на подобном мероприятии спустя несколько лет тотального молчания да ещё и с молодой красивой спутницей, будет достаточно для повестки дня.

— Никаких интервью, — предупредил он Клару, когда их попросили задержаться для фотографии. — Разговаривай только с гостями, а им — улыбайся. Пусть кусают локти в попытках узнать, кто ты.

— Разве это не породит лишних сплетен? — она посмотрела на него так, будто спрашивала о погоде, чтобы камеры не поймали её негодования.

— Так на тебя не прилепят очевидное для молодых актрис клише, — ответил Джон. — Если я начну рассказывать, что ты — моя протеже, то это будет выглядеть банально. Они решат, что у тебя не получается пробиться самой, поэтому ты закрутила роман со старым режиссёром ради мало-мальской славы.

Очередная вспышка ослепила их.

— Что же они решат, если мы промолчим?