Искусство эпохи Возрождения. Италия. XIV-XV века

Этот сюжет[419] на редкость неудобен для изображения. Следуя рассказу св. Матфея, надо представить четыре эпизода: апостолы и мытари у ворот Капернаума; Петр с Христом в доме; Петр на берегу озера; Петр с мытарем снова у входа в город. Одно и то же место у городской стены надо показать дважды. Еще того труднее — надо изобразить Христа говорящим с глазу на глаз с Петром то ли в дверях, то ли в оконном проеме, если не пойти на архаичный прием — устранить переднюю стенку дома. Картина разобьется на разнородные пространства. Чтобы Христос не затерялся в тени интерьера, надо сделать дом большим и выделить фигуру Христа символически — сделать ее выше других, окружить сиянием.

Все это не годилось для Мазаччо, стремившегося представить Христа главным героем «истории» — Учителем и истинным автором чуда, но не прибегая при этом ни к сценическим условностям, ни к символическим преувеличениям, — на то ведь оно и чудо, чтобы разрывать привычное течение жизни. Чтобы приблизиться к сути события, художник отклонился от буквы Священного Писания. «Чудо со статиром» похоже на алтарный триптих, главную часть которого занимает Христос с апостолами. Акцент в центре фрески препятствует инерции ее восприятия слева направо.

Схема размещения фресок в капелле Бранкаччи церкви Санта-Мария дель Кармине во Флоренции

1 — Мазолино. Призвание апостолов Андрея и Петра (?). Фреска утрачена

2 — Мазолино. Отречение Петра от Христа (?). Фреска утрачена

3 — Мазолино. Хождение по водам (?). Фреска утрачена

4 — Мазаччо. Изгнание из рая

5 — Мазаччо. Чудо со статиром

6 — Мазолино. Исцеление хромого и воскрешение Тавифы

9 — Мазолино. Грехопадение

10 — Филиппино Липпи. Св. Павел навещает св. Петра в темнице

11 — Мазаччо, Филиппино Липпи. Воскрешение сына антиохийского царя Теофила; проповедь св. Петра с кафедры

12 — Мазаччо. Исцеление тенью

13 — Мазаччо. Раздача милостыни и смерть Анании

14 — Филиппино Липпи. Осуждение и мученичество св. Петра

15 — Филиппино Липпи. Изведение св. Петра из темницы

16–19 — Мазолино. Евангелисты. Фрески утрачены

Мазаччо. Чудо со статиром. Фреска в капелле Бранкаччи церкви Санта-Мария дель Кармине во Флоренции. 1427–1428

Мазаччо. Чудо со статиром. Фреска в капелле Бранкаччи церкви Санта-Мария дель Кармине во Флоренции. 1427–1428. Фрагмент

Мазаччо энергично направляет наш взгляд вслед мытарю — к Христу, и мы забываем, что стоим перед каменной стеной. Иллюзия вхождения в картину поддержана линиями перспективы, намеченными привратной постройкой и обрамляющими пилястрами, включенными в пространство «истории», а также освещением со стороны окна и длинными падающими тенями. Именно здесь, в центре «истории», сосредоточена воля, творящая чудо: ведь и мытарь подчинен божественному провидению. Здесь завязь события. И только после того, как мы почувствуем себя рядом со Спасителем и апостолами, Мазаччо позволит нам бросить взгляд на «боковые створки» своего «триптиха» — влево, к Петру, вынимающему статир из рыбы, и вправо, к Петру, отдающему статир.

Мазаччо. Чудо со статиром. Фреска в капелле Бранкаччи церкви Санта-Мария дель Кармине во Флоренции. 1427–1428. Фрагмент

Апостолы являют твердость в вере, сплоченность, преданность Учителю. Прочно стоящие фигуры в широких тяжелых одеждах с крупными массивными складками резко выступают из мглы наподобие рельефа, выхваченного из темноты ярким боковым освещением. Они написаны большими массами яркого плотного цвета, без излюбленных современниками Мазаччо каллиграфических контуров и орнаментальных красот. Ученики полны энергии, готовой разрядиться по первому велению Учителя. Но они не были бы так сплочены, не будь вокруг них огромного пространства, какого не найти во всей живописи до Леонардо: с плавным переходом от переднего плана через средний (Петр с рыбой) к дальнему. Деревья и горы окутаны влажным воздухом, постройки на склонах гор мерцают из-за трепещущей листвы. Этот пейзаж, величавый и мрачный, как после Всемирного потопа[420], сродни героическому духу сподвижников Христа.

Готовность апостолов служить общему делу выражена не в ущерб индивидуальности каждого из них. Лица апостолов, в отличие от лица Христа (единственного, написанного в этой фреске Мазолино), очень характерные, напряженные, врезающиеся в память. Трижды появляется Петр — и всякий раз это новый человек. В центре видно, что он готов выполнить волю Учителя вопреки собственному разумению. Слева он весь во власти чуда, он спешит «достать деньги из внутренностей рыбы, с лицом, налившимся кровью оттого, что он наклонился»[421]. Справа Петр вручает статир мытарю с чувством собственного превосходства.