Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия

Каким же могло быть искусство у этих истовых людей, не обладавших ни виртуозным артистизмом и здравым смыслом итальянцев, ни способностью нидерландцев с равной объективностью созерцать земной мир и мистические видения? Зная немецкий характер, можно, еще не увидев ни одного их произведения, предугадать, что в них самым непосредственным образом запечатлелось воздействие всевозможных идей, обуревавших как заказчиков, так и исполнителей, к чему бы эти идеи ни относились – к назначению произведения, к соотношению художественного образа и действительности, к характеристике персонажей, к изображению действия, к передаче сверхчувственного и чудесного, к пропорции истины, добра и красоты. Можно быть заведомо уверенным, что немецкое искусство было мощным, дисгармоничным, внедряющимся в душу зрителя и что оно обладало сильным иммунитетом против какой бы то ни было нормы, идет ли речь о стиле или о художественном методе[610].

Немецкое художественное творение вы узнаете с первого взгляда по пронзительности эмоционального импульса, не оставляющего места ни познающей работе разума, к которой располагают итальянские произведения флорентийско-римского круга, ни наслаждению, какое дарит вам венецианская живопись, ни созерцательной сосредоточенности, которую обеспечивают нидерландские картины. Слагаемые этого воздействия различны: тут и преобладание всего подвижного, деятельного, конфликтного в ущерб уравновешенному и неизменному; и ошеломляющая сила красок, над которыми немецкий живописец ворожит, как алхимик; и беспокойство линий и форм, и загадочная игра светотени, и душераздирающие сцены страданий, и сказочная наивность утешительных сюжетов, и многообразие лиц и гримас, напоминающих средневековые бестиарии.

Первые алтарные образа появились в Германии, как и в других странах, в XIII столетии в результате изменений в церковном ритуале, когда священник стал располагаться не за престолом, а перед ним – спиной к пастве, лицом к возвышавшемуся над престолом складню с резными изображениями. Прежде в Германии существовали миниатюра и монументальная живопись (главным образом витражи). Миниатюра обеспечивала персональный контакт зрителя с изображением, однако не была общедоступна. Витраж, напротив, видели многие. Но никто ведь не шел в храм затем, чтобы, запрокинув голову, вникать в смысловые тонкости сложносоставных стеклянных картин, описание и объяснение которых требует от современных исследователей огромной эрудиции и больших усилий[611], тем более что и видеть-то витраж можно было только при свете дня. Алтарная живопись соединила достоинства общедоступности и персональности восприятия изображений. В церкви появился новый центр притяжения внимания – картина с собственным иллюзорным пространством, требовавшая от зрителя присутствия в некой наиболее удобной для созерцания точке.

Однако главной областью немецкого искусства алтарные полиптихи стали лишь в XV веке[612] благодаря сочетанию нескольких причин. Распространению алтарной живописи способствовал выход художников из строительных артелей и их объединение в городские цехи или гильдии: обособляясь в своем ремесле, художники становились полноправными бюргерами[613]. Стали возможны постоянные деловые контакты между городскими живописцами и массовым заказчиком в лице богатого бюргерства, заинтересованного в демонстративном поддержании индивидуального и корпоративного благочестия, которым в какой-то мере искуплялся грех обогащения. Заказы на большие полиптихи, дарившиеся церквам (в некоторых стояло до дюжины алтарей), на моленные образа для домашних капелл, на портативные складни, которыми можно было пользоваться во время поездок, – благодаря всем этим проявлениям благочестия живописцы неустанно совершенствовали свое мастерство. В свою очередь, Церковь, идя навстречу потребности верующих в мистическом контакте с Богом, расширяла круг дозволенных сюжетов и предоставляла художникам все больше самостоятельности в их изображении. Алтарная живопись отвечала и благочестию, и амбициям, и финансовым возможностям немецкого бюргерства.