Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия

Что до книжек, упомянутых в описи, то наличие текстов Лютера и Губмайра – богословов враждовавших еретических направлений – не позволяет понять, чьим же сторонником был Матис. Если допустить, что кто-то один ему импонировал, то, значит, текст другого Матис читал из любопытства. Но в таком случае почему бы не допустить, что из любопытства и правоверный католик мог заглянуть в тексты несогласных друг с другом еретиков, притом с тем большей легкостью и чувством превосходства, чем тверже он был в своей вере?

Самая ранняя работа, безусловно приписываемая Матису Готхардту, – «Поругание Христа». Вероятно, это была эпитафия – изображение в память о некой Аполлонии фон Кронберг, скончавшейся 23 декабря 1503 года[876]. Назначение эпитафии – не только оставить память о человеке и вручить усопшего заботам его святого покровителя (для этого достаточно было бы памятной надписи с именем и словесным обращением к патрону), но и охарактеризовать этого человека, изобразив либо его самого, либо некий сюжет, ассоциировавшийся с его духовным обликом. По замыслу заказчиков «Поругания Христа» при взгляде на эпитафию Аполлонии фон Кронберг каждый должен видеть, что движущей силой ее духовной жизни было сострадание Спасителю.

«Люди, державшие Иисуса, ругались над Ним и били Его; и закрывши Его, ударяли Его по лицу и спрашивали Его: прореки, кто ударил Тебя?» «И некоторые начали плевать на Него и, закрывая Ему лице, ударять Его и говорить Ему: прореки»[877]. Заставить нас почувствовать, что́ испытал Иисус, когда его истязали, завязав ему глаза, – такова была цель живописца. Дробь барабана… визг флейты… ожог боли… издевательский вопрос… – и так снова и снова…

Мы видим то, чего Иисус не видит: ненависть, выраженную накалом красок. Художник заставляет нас отвечать без обиняков: что страшнее – удары цвета, режущие нам глаза, или те удары, от которых не мог уклониться Христос? Наш дискомфорт ничто в сравнении с его страданием. Распятия Христу не миновать – и вот Матис располагает фигуры косым крестом, соединяющим углы картины. На одной линии Иисус и мордатый распорядитель казни, глухой к любым мольбам о милосердии; на другой – усердствующие негодяи, одежды которых окрашены в тона свежей и загустевшей крови. Такой пронзительности в изображении поругания достигнет лишь Тициан, да и то в старости. Для Готхардта же это только начало.

Тем временем в эльзасском городке Изенгейм, в трех часах ходьбы на юг от Кольмара[878], судьба в лице Жана д’Орлиака, прецептора монастыря ордена Святого Антония, готовила для Матиса новый сюжет. Д’Орлиак заказал страсбургскому резчику Никласу Хагенауэру большой резной алтарь Богородицы для капеллы при монастырском госпитале. Пока Никлас выполнял заказ, прецептором стал друг д’Орлиака сицилиец Гвидо Гверси, человек глубочайшего благочестия, пользовавшийся непререкаемым моральным авторитетом среди высшего руководства ордена. Он составил программу живописных створок алтаря и, вероятно по рекомендации Уриэля фон Геммингена, пригласил для выполнения этой работы мастера Матиса[879].

Матис Готхардт. «Изенгеймский алтарь» в закрытом виде. 1512–1515

Святой Антоний прославился исцелениями людей от антонова огня – гангренозного заболевания, вызываемого грибковым поражением ржи. Тело заболевшего покрывалось язвами, живот вздувался, конечности начинали отмирать, и через неделю-полторы несчастный умирал от заражения крови. Антониты (их орден был основан во Франции в 1095 году) видели смысл своей деятельности в помощи больным. Приходившим к ним «Божьим мученикам» – жертвам антонова огня – братья-антониты предлагали молиться перед образом своего патрона. Если исцеления не происходило, то приступали к лечению эликсиром, настоянным на мощах святого Антония[880]. Случаи выздоровления приписывались чудесной силе либо алтарного образа, либо мощей. Антониты чтили также святых Иоанна Крестителя и Иоанна Евангелиста – целителей от эпилепсии и святого Себастьяна – защитника от чумы. Они оказывали помощь и заразившимся «французской болезнью» – сифилисом, который французы называли «немецкой болезнью». Орден Святого Антония был богатейшим среди духовных орденов Европы[881].

Работа над «Изенгеймским алтарем» была завершена в 1515 году, а спустя несколько месяцев скончался старый Гвидо Гверси[882].

По обычным дням паломники, придя в Изенгеймский монастырь, устремлялись к грандиозному «Распятию» и к изображенным на неподвижных створках святым целителям Антонию и Себастьяну. В часы праздничных месс, когда раскрывались створки «Распятия», толпы страждущих созерцали главный образ алтаря – «Прославление Мадонны» с «Благовещением» и «Воскресением Христа» на створках. В присутствии членов капитула могли быть раскрыты створки главного образа, и тогда в коробе обнаруживались раскрашенные статуи святых Антония, Афанасия и Иеронима, а на створках – две картины из жития святого Антония.