Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия

После 1596 года мастерская Эль Греко была постоянно загружена заказами. Его гость Франсиско Пачеко изумился, увидев «соединенные на одной картине» образцы всего того, что мастер исполнил за свою жизнь, «написанные маслом на очень маленьких полотнах»[1257]. Это был каталог, из которого заказчики выбирали образцы для повторения. У Эль Греко почти нет таких произведений, которые не воспроизводились бы во множестве реплик по просьбам все новых заказчиков. Франческо Пребосте, итальянскому живописцу, уехавшему вместе с ним в Испанию, Эль Греко доверил хлопоты о коммерческом распространении продукции своей мастерской. Часть картин шла в Севилью, которая стала в то время всеиспанским рынком сбыта художественных изделий в Новый Свет[1258].

Популярность искусства Эль Греко объясняется не только провинциализмом художественной жизни Испании. Его живопись на религиозные сюжеты обладает качеством, настолько высоко ценившимся после Тридентского собора и элитой, и простыми верующими, что, наверное, он и в Италии не остался бы без заказов. Это качество – чуть ли не плакатная или, лучше сказать, иконная ясность основной идеи, которой он достигал, конструируя картины как эстетические устройства, безотказно действующие на психику зрителя. Я не хочу сказать этим, что полный смысл его произведений был одинаково доступен каждому. Интеллектуал Эль Греко любил вводить в картины эзотерические мотивы и намеки, внятные лишь людям его уровня. Но основная идея у него всегда выражена с такой доходчивостью, что инквизиция доверила ему инспектирование церквей Толедской епархии на предмет соответствия имеющихся в них изображений тридентским постановлениям.

Эль Греко. Вид Толедо. Ок. 1597–1599

Картина Эль Греко «Вид Толедо», выставленная на парижском Осеннем салоне 1908 года, поразила многих, но никто не отозвался на это событие сильнее, чем Рильке. «Разразилась гроза и разом обрушилась позади города, который торопливо взбегает по склону холма к своему собору и еще выше – к замку, квадратному и могучему. Ровные полосы света бороздят землю, шевелят, раздирают ее и выделяют то здесь, то там бледно-зеленые луга, позади деревьев, – как видения бессонницы. Из-за скопища холмов появляется узкая и словно неподвижная река, и в ее иссиня-черных и мрачных тонах таится чудовищная угроза зеленому пламени кустов. Объятый ужасом, город вздымается рывком в последнем усилии, как бы для того, чтобы разорвать тоску, скопившуюся в атмосфере. Хорошо бы видеть такие сны»[1259].

«Вид Толедо» принадлежал Педро де Салазар-и-Мендосе – человеку сведущему в истории и картографии кастильской столицы. В его собрании находился и эльгрековский «Вид и план Толедо» с изображением госпиталя Сан-Хуан Батиста на облаке, опустившемся на землю. Эти картины были написаны с совершенно разными намерениями. «Вид и план Толедо» в Доме-музее Эль Греко – это путеводитель в виде картины с приложением плана и экспликации. У левого края впадина со стремниной Тахо и мостом Алькантара; на вершине холма гигантский каменный блок Алькасара; правее, под тем местом на небе, где происходит чудо облачения Богоматерью святого Ильдефонса, собор возносит к небу свою башню.

А на нью-йоркском «Виде Толедо» Эль Греко изобразил только восточную часть города. Перечисленные достопримечательности видны и здесь, но их местоположение изменено. К тому же город представлен не при свете дня, а ночью, во время грозы. Часто эту картину так и называют: «Вид Толедо в грозу». Молния на мгновение осветила город, который в следующий миг исчезнет из глаз.

Вспоминается «Гроза» Джорджоне (в Венеции Эль Греко мог ее видеть). У «Грозы» и «Вида Толедо» одинаковая пропорция сторон; слева – река и арки; справа – город, поднятый выше средней линии холста. Но если Эль Греко и помнил о Джорджоне, то был далек от мысли создавать кастильскую пастораль. Герой его картины – город, а не мифические обитатели природы. Почему же в таком случае бо́льшую часть холста занимает ландшафт? Потому что здесь, в отличие от достоверного «Вида и плана Толедо», греческий художник запечатлел эйдос этого города. Озарение молнией – метафора духовного прозрения. «Будто открылись священные врата и будто можно было смотреть через них, как ночью, когда молния среди темноты внезапно освещает предметы и делает их ясными и определенными и потом снова все погружает во мрак, хотя представления и очертания предметов сохраняются в воображении» – так описал одно из своих видений Хуан де ла Крус[1260], сподвижник Терезы Авильской.

Эль Греко. Портрет кардинала (Фернандо Ниньо де Гевара?). Ок. 1600

Эль Греко. Портрет Ортенсио Феликса Парависино-и-Артеаго. Ок. 1609