Читаем Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец полностью

Многочисленные аспекты анализа движения Лабана стали неотъемлемой частью моей работы с пациентами и студентами. Три категории наблюдения – тело, пространство (пространственная гармония) и усилия (двигательные факторы) – всесторонне описывают все, что происходит во время сеанса танцевальной терапии. Лабан разработал символы для частей тела, пространства и двигательных факторов. Обо всем этом можно прочитать в его работах и в посвященных его системе исследованиях (Bartenieff, Davis, 1965; Bartenieff, Lewis, 1980; Dell, 1970; Laban, 1960; Laban, Lawrence, 1974; Lepczak, 1989; North, 1972; Preston, 1963). Выучив символы – эту своеобразную стенографию – можно гораздо быстрее и эффективнее наблюдать за движениями в режиме реального времени, записывать их, а затем переводить в словесное описание. Когда я училась системе «Усилия-и-форма», то начинали мы с усилий, однако здесь я начну с формы. Обучая системе «Усилия-и-форма» студентов-выпускников базовых программ по танцевально-двигательной терапии, мы заметили, что обучающиеся использовали терминологию усилий, то есть такие слова, как «парить», «ударять», «легкий», «направленный» и т. п. Такой подход оказался контрпродуктивным, поскольку студенты использовали эту лексику для защиты от собственных чувств, образов и метафор. Они полагались на когнитивную объяснительную силу терминологии для описания движений, что мешало им погружаться в чувства и пытаться осознать, что они видели. Так, обучение сначала категории пространства, или пространственной гармонии, слишком рано знакомит студентов со способами вербализации образов и символов, исследовать которые глубже они смогут лишь в последующих семестрах.

Выше мы уже перечисляли три категории наблюдения – это «тело», «пространство» и «усилие». Вот, что сам Лабан писал о теле: «Поток движений во многом определяется конфигурацией участвующих в них частей тела» (Laban, 1960). Исходя из этого допущения, Мэрион Норт в начале 1970-х годов смогла показать, как пересекаются области тела, пространства и усилий. Однако даже если метод наблюдения и позволяет рассматривать эти три аспекта изолированно, по мнению Норт, первым в фокусе всегда оказывается тело. Мы обсудим все три области по отдельности, хотя они безусловно составляют единый и неделимый объект анализа.

<p><strong>Тело </strong></p>Использование и включение частей тела

В общем и целом люди начинают фразу с движений примерно одних и тех же частей тела. Это очевидно и во время танцевальной терапии – так, танцетерапевты обычно начинают сеанс с простого ритмичного переноса веса тела с одной ноги на другую. Когда тот же терапевт начинает подключать, например, руки, то один из пациентов может заметить и подхватить это движение. Когда же пациент сам начинает задействовать часть тела, которая пока не использовалась, это очень симптоматично. И для терапевта очень важно это изменение заметить, ведь так он сможет понять, что нечто начало меняться. Знание системы наблюдения и анализа, созданной Лабаном, позволяет отслеживать, какие части тела включаются в движение, – и это может иметь решающее значение.

Форма тела

Выделяют четыре формы тела – узкую, широкую, согнутую и скрученную (North, 1972). Эти формы могут меняться, а могут и оставаться статичными. Форма определяется по внешнему виду корпуса тела. Сначала можно подумать, что узкая форма тела описывает худых и стройных людей, а широкая – людей плотных и полных, однако это совсем не так, и на деле все немного сложнее: широкую форму мы можем наблюдать у людей худых, а узкую – у людей полных. С согнутой и скрученной формами немного проще, поскольку они буквально описывают положение тела. Типичная согнутая форма наблюдается у людей, которые как будто бы несут тяжкое бремя. Яркий пример скрученной формы – манекенщицы, какими мы их видим на фотографиях. Изменение формы тела может иметь очень глубокий смысл. Вот самый простой пример такого изменения: тело больного человека имеет сильно согнутую форму, какой бы ни была его форма в здоровом состоянии. Наблюдения за формой тела могут быть полезными в случаях душевно больных пациентов. У них, как правило, формы тела статичны, и если вдруг начинает наблюдаться какое-то изменение в области корпуса (где форма тела проявляется), то это может означать начало психических перемен.

Жест – Поза
Перейти на страницу:

Похожие книги

Песни, запрещенные в СССР
Песни, запрещенные в СССР

Книга Максима Кравчинского продолжает рассказ об исполнителях жанровой музыки. Предыдущая работа автора «Русская песня в изгнании», также вышедшая в издательстве ДЕКОМ, была посвящена судьбам артистов-эмигрантов.В новой книге М. Кравчинский повествует о людях, рискнувших в советских реалиях исполнять, сочинять и записывать на пленку произведения «неофициальной эстрады».Простые граждане страны Советов переписывали друг у друга кассеты с загадочными «одесситами» и «магаданцами», но знали подпольных исполнителей только по голосам, слагая из-за отсутствия какой бы то ни было информации невообразимые байки и легенды об их обладателях.«Интеллигенция поет блатные песни», — сказал поэт. Да что там! Члены ЦК КПСС услаждали свой слух запрещенными мелодиями на кремлевских банкетах, а московская элита собиралась послушать их на закрытых концертах.О том, как это было, и о драматичных судьбах «неизвестных» звезд рассказывает эта книга.Вы найдете информацию о том, когда в СССР появилось понятие «запрещенной музыки» и как относились к «каторжанским» песням и «рваному жанру» в царской России.Откроете для себя подлинные имена авторов «Мурки», «Бубличков», «Гоп со смыком», «Институтки» и многих других «народных» произведений.Узнаете, чем обернулось исполнение «одесских песен» перед товарищем Сталиным для Леонида Утесова, познакомитесь с трагической биографией «короля блатной песни» Аркадия Северного, чьим горячим поклонником был сам Л. И. Брежнев, а также с судьбами его коллег: легендарные «Братья Жемчужные», Александр Розенбаум, Андрей Никольский, Владимир Шандриков, Константин Беляев, Михаил Звездинский, Виктор Темнов и многие другие стали героями нового исследования.Особое место занимают рассказы о «Солженицыне в песне» — Александре Галиче и последних бунтарях советской эпохи — Александре Новикове и Никите Джигурде.Книга богато иллюстрирована уникальными фотоматериалами, большая часть из которых публикуется впервые.Первое издание книги было с исключительной теплотой встречено читателями и критикой, и разошлось за два месяца. Предлагаемое издание — второе, исправленное.К изданию прилагается подарочный диск с коллекционными записями.

Максим Эдуардович Кравчинский

Музыка