Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Постоянным посетителям вернисажей второй столицы имя Виты Буйвид давно известно. Ее работы были представлены практически на всех больших групповых выставках неоакадемистов и последних репрезентативных экспозициях современной петербургской фотографии. Она едина в двух лицах. Как самый профессиональный фотограф круга Новой академии и как один из самых модных художников среди петербургских фотографов, в большинстве своем предпочитающих эстетику доморощенного петербургского модернизма 1970‐х всем нововведениям последнего двадцатилетия. Персональными выставками Буйвид не злоупотребляет. И может себе позволить объединить на выставке в Новой академии работы последних лет с серией фотографий, которая уже показывалась недавно в Мраморном дворце.

Эта экспозиция не имеет сюжета и названия. Художник объединяет женские и мужские тела, грубую фактуру тканого полотна и глянец фотобумаги, работы огромного формата и миниатюры в обрамлении бумажного салфеточного кружева. В исполнении Буйвид обнаженные герои петербургской богемы теряют наконец свою индивидуальность, превращаясь из узнаваемых персонажей в безликих статистов. Используя те же сюжеты и тех же моделей, что и Белла Матвеева, Буйвид путем несложных технических операций переводит откровенный эротический китч на язык классически-скульптурных форм. Она занимает позицию стороннего наблюдателя, что на фоне безоглядного увлечения собой в искусстве кажется почти неприличным. Так, наверное, выглядела бы румяная и здоровая провинциалка среди чахоточных и томных петербургских барышень.

19 декабря 1998

Захват музеев, мостов и телеграфа

Выставка к 40-летию Тимура Новикова, ГРМ

Русский музей чествует петербуржца Тимура Новикова. Форма и размах празднований говорят о многом – художнику отдано пятнадцать залов Мраморного дворца и роль главного современного художника Русского музея. Тимур Новиков – для современного русского искусства одна из центральных и самых спорных фигур. Спорных в буквальном смысле этого слова. «Это высококлассный менеджер от искусства с прекрасным чутьем на моду завтрашнего дня, бесстрашным невежеством и агрессивной безапелляционностью, – говорит эрмитажный хранитель Роман Григорьев. – Тоскуете по величию Российской империи – вот вам царь с царицей на салфеточке, плохо с пророками – он за пророка, художественная жизнь течет вяло – позовем-ка тусовку к топору». Совсем другое мнение у хранителя Русского музея Александра Боровского: «Тимур уникален потому, что это человек, осуществивший во всей полноте свой творческий жизненный проект. Единство жизни, приема, концепции. Подобный масштаб цельности и обеспечивает ему право на ретроспективу в Русском музее».

В 1982 году Тимур Новиков создал группу «Новые художники», которая стала одним из самых профессионально раскрученных русских художественных объединений. К концу 1980‐х с «новыми» были связаны почти все культовые герои и явления питерской культуры – Сергей Бугаев (Африка), Виктор Цой и «Кино», Сергей Курехин и «Популярная механика», фильм «Асса», ленинградский рок-клуб, параллельное кино, альтернативная мода. Это был огромный успех Новикова-менеджера. Тем сильнее оказался перелом – удачливый модернист увлекся классикой.

Привить «неоакадемизм» оказалось не так легко. Для выращивания неоакадемистов была основана так называемая Новая академия изящных искусств, где преподавали бывшие «новые художники», предлагавшие делать то, чего сами они в большинстве своем делать не умели, – рисовать. Масса проектов и выставок, манифесты и балеты, мода и стихосложение были милой и не слишком обременительной игрой. Но мирные будни неоакадемизма сменились призывом к войне: Тимур тяжело заболел, ослеп, отрастил грозную бороду, стал появлялся рядом с фашистом Дугиным, ввел в круг своих интересов такие фигуры, как Николай II или черносотенец Иоанн Кронштадтский.

«Сегодняшняя стратегия Тимура попахивает провинциальным патриотизмом. После смерти Курехина он был вынужден занять вакантное место возмутителя спокойствия. Но ему не повезло – пока демократия наступала, антидемократические призывы истолковывались как радикальные, сегодня все чаще они интерпретируются как мракобесные», – говорит писатель Михаил Берг. Сам же художник празднует победу: «1990‐е годы подходят к концу, неоакадемизм стал самым ярким явлением российской культуры, поскольку все остальные современные стили и направления – это лишь хвосты комет, пролетевших в других десятилетиях».