Искусство любви

– Зачем ты именуешь меня в стихах Коринной? Почему бы тебе не называть мен , как в жизни – Корнелией Терцией?

Он возразил:

– Все поэты дают псевдонимы своим возлюбленным. Такова традиция.

– Но ведь тогда люди не будут знать, что Коринна – это я.

– Пострадает твоя добрая слава жены Капитона.

– Ах, какие пустяки! Капитон? Фу – и его нет. Ты сочиняешь стихи, которые всем нравятся. Тебя хвалят, а я в тени. Но я тоже хочу славы.

Кажется, наслушавшись похвал Назону на пиру, Терция начала ценить его стихи.

– Любимая, я счастлив! Мне не хватало, чтобы ты полюбила мои элегии. Ведь наши прекрасные, юные тела когда-нибудь исчезнут, распавшись на атомы, но мы с тобой будем вечно жить в моих стихах.

Нежно поцеловав его, она сказала:

– Тем более надо, чтобы ты называл меня в стихах настоящим именем.

Глава 14. Коринна

«Секст Фуфидий Капитон – Корнелии Терции, жене своей. Сюда приехал из Рима племянник нашего Руфа и рассказал, что тебя часто видят на людях, но ни следа беременности. Если так, приезжай. Мои дела идут хорошо. Пробуду здесь ещё год. Квинт Титий, мой коллега, который привезёт это письмо, отправится назад после Анны Перенны и захватит тебя с собой.»

– Капитон велит ехать к нему, – отбросив письмо, сердито сообщила Терция служанке и задумалась. Было о чём поразмыслить. Многое тревожило её. Отсутствие денег: мать и не думала вернуть оставленные ей Капитоном на ведение дома суммы, так что пришлось обратиться к ростовщику. Отсутствие надёжной опоры в жизни: не было никого на свете, кроме Напе, жалкой служанки, на кого бы она могла положиться. Нрав возлюбленного приводил в недоумение: он был то нежен, то неприступен, переменчив и капризен, вспыльчив и требователен, легковесен и болтлив, ленив, беспечен и, увы, скуп. Рубрий, с которым она недавно целовалась на пиру, нравился ей больше, однако он был знатен и жениться на ней, конечно, не собирался, так что приходилось довольствоваться Назоном. И ещё одно беспокоило её: нежданная напасть, о которой она старалась не вспоминать, но которая грозила в скором времени разрушить всё: в положенный срок к ней не пришли регулы.

– Поедем или откажемся? – обеспокоенно спросила примостившаяся возле Напе.

Вспомнив про любимого, с которым придётся расстаться, Терция грустно улыбнулась:

– Вчера на прогулке Назон был так заботлив, сам вытряхивал мне башмак, когда в него попал камешек, а потом обувал меня.

Понюхав склянку с притираниями, Напе покривилась:

– Он хочет внушить зрителям, что сгорает от любви к тебе, хотя сам еле тлеет. Он не способен долго любить кого-нибудь, кроме себя и своих Медей.

– Ты слишком строга. Он как дитя: плачет, если не дают игрушку, но тут же роняет её и забывает. В мужья он не годится.

– Какой из него муж! Ему нужна мамочка, а не супруга. Богатая и знатная. Обязательно терпеливая, – чтобы сносить его капризы и измены. Ведь такого бабника свет не видел.

– Ты так думаешь?..

– Будто сама не знаешь.

Терия схватилась за горло:

– Меня тошнит, Напе.

– В прямом или переносном смысле? Меня саму давно тошнит о него. Я не хотела говорить. Вчера он посылал своего балбеса прикрепить таблички со стихами к дверям какой-то Понтии, жены сенатора.

– Не верю! – вздрогнула Терция. – Нет, никогда! Только я одна его вдохновляю, в этом-то я уверена. Напе, меня тошнит.

– Да ты что ела?

– Меня тошнит не от еды. Ты не понимаешь?

– Неужто?.. – всплеснула руками служанка.

Обе в страхе уставились друг на друга.

– Что делать?

– Бедная, бедная моя госпожа! Вот что наделал этот стихоплёт !

Из глаз Терции посыпались слёзы, и Напе, поразмыслив, бодро объявила:

– Господин будет рад.

– Кто, Капитон? Он что, по-твоему, считать не умеет?

– Мужчины бестолковы. Отпиши мужу, что на-сносях. А время родов мы скроем.

Представив себя на-сносях, а не чуть-чуть, Терция от страха разрыдалась.

– Нет, нет! Я не хочу. О, мать Изида, что делать мне, несчастной? Смотри, не проболтайся Назону.

– Да пропади он совсем со своими стихами, – от души пожелала озабоченная служанка. – Не плачь, милая госпожа. Дипсада нам поможет.

Мокрые глазки Терции блеснули радостью: как она могла забыть о доброй, весёлой, расторопной тётушке Дипсаде!

– Разыщи её немедленно.

– Да её искать незачем, только свистни. Она давно бы пожаловала, да боится твоего драчуна.