Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Стихотворное описание, озаглавленное «Предисловие к картине», ведется от лица майора, решившего сделать предложение дочери зажиточного бородатого купца Кулькова. Хотя дочь не красива и не умна, «на невест карикатура», майор рассуждает, что к возрасту 40 лет все женщины выглядят похоже. В конце концов, намекает он легкомысленно на Пушкина, компромиссные решения не чужды и поэтам: «Там забыл про вдохновенье, // Примирясь с толпой, поэт…». Затем он отправляет своего слугу Сидора к свахе и поручает ему сочинить историю об ожидаемом наследстве, скором повышении и еженочном призыве к невесте, которое он пятикратно повторяет: «О Кулькова! О мой ангел! друг!» Поэма заканчивается тем, что денщик уходит с поручением организовать его брак. Судя по картине, сделка окажется успешной: об этом говорит самоуверенный вид майора, закручивающего усы, умиротворенное выражение на лице купца, притворная стыдливость невесты, преувеличенное беспокойство матери, хитрые глаза служанки, заметные на заднем плане пересуды слуг, накрытый стол с бокалами шампанского и даже невозмутимо равнодушная кошка на переднем плане. Если картина может показаться добродушной пародией, то сопровождающая ее поэма, которую Федотов читал вслух на выставке, представляла собой острую сатиру. Помимо того, что устное выступление Федотова имело показной характер, оно, по-видимому, было настолько оскорбительным, особенно для офицеров, которых художник безжалостно пародировал, что цензура немедленно запретила публикацию поэмы, хотя она продолжала распространяться в рукописном виде [Gray 2000b: 143–144][414].

Рис. 10. П. А. Федотов, «Сватовство майора» (1848)

«Сватовство майора» произвело настолько сильное впечатление, что принесло художнику, не имевшему формальной подготовки, звание академика и мгновенное общественное признание в 1848 году. Поэт А. Н. Майков писал: «Причина почти всеобщего восторга, производимого картинами г. Федотова, главнейшим образом заключается в том, что содержание для них он выбрал из русского быта и из сферы, нам более или менее знакомой»[415]. Жанровые картины Федотова также были легки и анекдотичны, сродни газетным фельетонам; в отличие от тяжеловесных исторических полотен, они привлекали публику из среднего сословия, которая узнавала себя в этом злободневном искусстве. Стасов, собственно, охарактеризовал федотовский метод живописи как «фельетонное иллюстрирование ежедневной жизни» [Стасов 1894–1906, 1: 498].

Как показывает «Сватовство майора» Федотова, слово было необходимым и эффективным способом распространения изобразительного искусства в середине столетия. Близость жанра к повествованию делала картины читаемыми. Подобно произведениям художественной литературы, картины с зашифрованными в них историями из повседневной жизни были открыты для интерпретации и давали возможность критикам и зрителям создавать собственное прочтение. Периодическая печать также заботилась о том, чтобы привлекать и публиковать литературные тексты для сопровождения картин. Так, писателю Г. И. Успенскому было предложено сочинить историю, будто бы лежащую в основе картины «Прерванное обручение» (1860) Волкова (рис. 11). Ежемесячный художественный альбом «Северное сияние», посвященный исключительно русскому искусству, заказал это произведение, чтобы разместить его рядом с репродукцией картины. В своей истории страсти и предательства, названной «Скандал. Обыкновенная история» (1865), Успенский драматизировал картину во множестве живых подробностей, знакомых массовому читателю.

Рис. 11. А. М. Волков, «Прерванное обручение» (1860)

Среди персонажей Успенского – молодая женщина Авдотья Чайкина, чиновник Гаврилов, который обещал жениться на ней, но вместо этого исчез, оставив ее с ребенком, и купец по имени Кузьма Кочетов, который помогает Авдотье найти Гаврилова и разорвать его близящуюся помолвку с другой женщиной, которая нравится самому купцу. В трогательной сцене на картине изображено прерванное обручение: невеста падает в обморок, ее отец негодует, купец ликует, а Гаврилов, охваченный стыдом, стоит замерев посередине комнаты. Однако на этом повествование Успенского не заканчивается. Предвосхищая любопытство читателя относительно будущей судьбы персонажей, рассказчик предлагает положительное разрешение скандалу, изображенному на холсте: Гаврилов раскаивается и женится на бедной Авдотье, а купец обручается с бывшей невестой чиновника [Успенский 1908, 1: 438–455]. Рассказ помог представить картину широкой публике, снабдив ее историей и даже счастливой концовкой.