Искусство видеть. Как понимать современное искусство

Психолог Зигмунд Фрейд верил, что искусство говорит с нами не только на языке сердца и разума, но и другими способами, которые не осознаю́т ни художник, ни зритель. Он полагал, что существенная часть процесса творчества и общения художника и зрителя происходит на подсознательном уровне. Психолог утверждал, что создание произведения искусства – это акт трансформации и преображения, процесс, во время которого, благодаря уникальной и плодотворной способности художника обрабатывать различные материалы по своему желанию, как сознательный, так и подсознательный аспект внутреннего мира художника, включая его или ее фантазии, обретают физическую форму; то же самое – и на сознательном, и на подсознательном уровне – происходит, когда зрители осмысляют эти формы (эти овеществленные фантазии). Искусство служит связующим звеном между подсознанием художника и подсознанием зрителя, оно пробуждает и выявляет скрытые истины. Фрейд верил в то, что процесс преображения, соединения и откровения, в который мы включаемся при взаимодействии с искусством, может не только насыщать чувства, мысли и взгляд, но и избавлять как художника, так и зрителя от тревог. По мнению Фрейда, эта таинственная сила восхищать, умиротворять и воплощать наши фантазии в реальность – одна из главных целей искусства, которая объясняет, почему искусство притягивает нас, заставляя возвращаться к нему снова и снова.

Художники полагаются на то, что зритель привнесет в их работы свой субъективный и объективный опыт, мысли, чувства, фантазии и грезы. Они знают, что зародившиеся в них художественные произведения, происхождение которых не всегда можно точно определить, в свою очередь обратятся к зрителю и повлияют на него. Художники понимают, что люди не всегда могут уследить за каждой мыслью и чувством, которые испытывают, глядя на произведение искусства; что искусство, как жизнь, может пройти мимо, не оставив следа. Когда скульптор высекает фигуры переплетенных в экстазе любовников, когда художник пишет натюрморт с фруктами в вазе или скопление абстрактных форм, они ждут, что их произведения пробудят как личные воспоминания, так и коллективные импульсы – напомнят зрителям о том, как они сами сжимали кого-то в объятиях, о том, как спелый персик возбудил их аппетит, или о том, как их восхитила чистая динамика абстрактных фигур и форм. Великие художники знают, что пробуждает и удерживает наш интерес. Они признают, что вертикальная, горизонтальная и диагональная формы вызывают разные эмоции, что сходные предметы, сгруппированные друг с другом, могут, в зависимости от деталей, вызвать ощущение общности и причастности или клаустрофобии.

Когда абстракционист располагает цветные геометрические формы на холсте, он рассчитывает на то, что, потратив некоторое время на изучение композиции, зрители отреагируют на эти формы примерно так же, как реагирует на них он сам, и придут к схожим выводам об их функции и об их интеллектуальном и эмоциональном воздействии на восприятие. Возьмем «Ритм цвета» (1967) Сони Делоне, французской художницы и дизайнера украинского происхождения. Практически каждая форма на этом полотне будто бы стремится к чистой евклидовой геометрии и чистому основному цвету, хочет быть безупречным прямоугольником, кругом или треугольником. И всё же каждая фигура словно бы мешает другим: полукруги перекрывают или рассекают прямоугольники и треугольники; треугольники и прямоугольники перекрывают и рассекают круги; многие формы как будто недоделаны – их словно отпихивают, разрезают пополам, лишают опоры, коробят, выталкивают. А над основными цветами будто нависла угроза смешивания: чистый желтый оттеняет лаймовый, черный воздействует на белый, присутствие желтого сближает красный с оранжевым, а белый придает непрозрачность и густоту чистому синему.

В центре полотна прямые углы двух черных фигур стремятся друг к другу, но не соприкасаются. Вместо этого они лишь немного разделены – кажется, что центр картины не в состоянии противиться расширению или же они сами не могут соединиться, несмотря на сильное желание. Эти фигуры настолько сближены – и в то же время настолько обособлены! Между ними ощущается невероятное напряжение. Может быть, им удалось избежать столкновения или они отделяются друг от друга? Это похоже на напряжение между двумя людьми, которые только что поссорились – как в ситуации, когда вы ложитесь спать, не помирившись со своей второй половинкой. Вы ощущаете непонимание, отдаление, но физическая близость сохраняется, и вы чувствуете тепло тела партнера и слышите его или ее дыхание. А на физическом и эмоциональном уровне этот маленький разрыв между вами представляется таким же широким, как Большой каньон.