Трактир, который оказался так близко к месту происшествия, что Мозес долго стоял, почесывая затылок, в попытке разобраться в подобном феномене идиотских действий местных робингудов, оказался вполне себе ничего, номера довольно приличными, ванны чугунными и даже с нормальной горячей водой, текущей по водопроводу. Правда, этот водопровод был не таким, какой я по каким-то причинам ожидал увидеть — воду подогревали, поддерживая постоянный огонь под огромным баком в подвале, куда подавали ее специальные рабочие ведрами, но мне было на самом деле плевать, кто и как ее греет, вода из крана текла и была приятно горячей, и это было самым главным.
Поужинав и оплатив комнату баронессе, я сразу же поднялся сюда и, с большим трудом дождавшись, когда ванна наполнится хотя бы немного, чтобы не сидеть голой задницей на холодном металле, залез отмокать. Невольно вспомнилось, как мило возмущалась Эмили, когда я запросил комнаты, чтобы сразу же их оплатить, но видно было, что озвученная хозяином заведения цена ее сразу едва не вырубила, так что я просто заплатил за все, не слушая нелепые оправдания, про себя добавив еще одно очко к козлиной сущности барона, который не просто отправил юную жену на смерть, но еще и отправил ее туда совсем без денег.
Завтра с утра нужно будет затариться как следует разными не слишком скоропортящимися продуктами, чтобы больше не останавливаться в сомнительных тавернах слишком уж часто. Конечно, Эмили будет сложно, но чем быстрее я сдам ее с рук на руки тетке, тем меньше будет поводов для разных слухов и сплетен, которые все равно пойдут, как бы я не старался убедить ее, что при наличии дуэний ее честь полностью защищена. Так что слухи все равно пойдут, но то, что она замужем, снизит их накал до приемлемого уровня, а там злые языки найдут себе другой повод для того, чтобы позлословить. Хотя баронесса хороша, и будь мы в другом месте и в другое время, я, пожалуй, приударил бы за девчонкой.
Вылезать из ванны не хотелось, но вода совсем остыла, поэтому я неохотно поднялся, обернул бедра полотенцем и прошел к кровати. Упав на довольно широкий матрас, застеленный свежими простынями, поперек, я почувствовал, как глаза сами собой закрылись. Сдерживаться больше не было ни сил, ни желания, и я провалился в сон, с мазохистским интересом гадая при этом, что именно мне приснится на этот раз.