Искусство войны

Все это промелькнуло у меня в голове, когда я со страдальческим выражением, застывшем на лице, наблюдал, как от моей руки поднялось серебристое облачко и рвануло в сторону открытой раны вора. Мне не нужно было указывать заклятью, куда надо двигаться, потому что оно приняло самостоятельно решение лечить самую сложную болезнь, нашедшуюся в карете.

Заклятья исцеления было жалко, почти до слез. Я даже не сразу заметил, как изменилось выражение лица Эмили, потому что не отрывал взгляда от выгнувшегося тела ворюги, который благополучно отрубился и не мешал заклятью чинить свою поврежденную конечность.

— Значит, ваше высочество, вы все придумали, насчет своих якобы сломанных ребер, которые не позволяют вам ехать верхом? — тихий голос привел меня в чувства, и повернувшись, я столкнулся с напряженным взглядом голубых глаз.

— Нет, что вы, — попытка оправдаться не была засчитана, потому что Эмили поджала губы и отодвинулась настолько далеко, насколько позволяло небольшое пространство кареты. — Эмили…

— Я думаю, что будет уместно, если вы после остановки продолжите путешествие именно верхом, ваше высочество, — твердо сказала баронесса.

— Ха-ха-ха, — Эва рассмеялась на этот раз искренне и вполне радостно. — Какая фантастически наивная простушка. И как печется о чести своего болвана мужа, который ее, скорее всего, уже сбросил со счетов.

— Очень смешно, — и я поспешил накрыть рукоять ладонью.

В этот самый момент карета начала останавливаться. Дверь распахнулась, и я увидел подъехавшего Гастингса.

— Ваше высочество, мы решили, что можно устроить небольшой привал. Немного размяться, ну и… — он замялся, не зная, как при моем высочестве и при баронессе обозначить посещение ближайших кустов с вполне определенной целью.

— Мы тебя поняли, капитан, — я выскочил из кареты, чувствуя, что просто передергиваюсь от охватившей меня злости.

Оглядевшись по сторонам, я отметил, что мы остановились на весьма живописной полянке. Гастингс уже расставил часовых, был разведен костер, возле которого суетился мой верный Бакфорд.

Решив, что мне просто необходимо сбросить пар, я прошествовал в те самые кусты, про которые намекал капитан, после чего, сделав свои дела, прошел немного дальше, но оставаясь в пределах видимости одного из моих рыцарей. Зачем нервировать парня, уходя слишком далеко? Жизнь майора Вяземского, частично прожитая мною во сне, дала понимание того, что к своим людям нужно относиться как минимум уважительно, и вот тогда они точно пойдут за тобой хоть к черту на рога. Оглядевшись, я решил, что эта небольшая полянка, плотно окруженная кустами, великолепно мне подойдет и принялся снимать с себя камзол. Подумав, стянул рубашку через голову и, оставшись в одних штанах, взял в руки меч. И тут только я понял, что поддавшись эмоциям, не продумал все до конца. Ведь залез я сюда вовсе не для того, чтобы «вспоминать» приемы, которых майор знал превеликое множество и попытаться перенести их на это тело, нет. Я шел сюда, чтобы начать подготавливать связки и мышцы к нагрузкам, которые позволят мне перенести умения майора на тело принца. Рассуждая подобным образом, я понял, что начинаю путаться в понятиях, что уже не могу как следует определить, кто же я на самом деле, потому что так и не смог ощутить себя ни тем, ни другим. Проведя пальцем по среднему камню на рукояти меча, я наконец-то осознал, что я ни тот и ни другой, что из слияния Бертрана и майора появился я, как феникс, возродившийся и закаленный в пламени. Но так как мое тело принадлежало именно принцу, то я буду даже в мыслях называть себя Бертраном Клифангом. Ну а майор пусть останется, словно незримый наставник, пока во всяком случае. Потому что я верю, наступит момент, когда его знания и умения полностью растворятся во мне обновленном, и тогда он исчезнет, как, похоже, уже исчез принц Бертран, который раньше занимал это тело.

Придя таким образом к подобным выводам, я решил, что все-таки неплохо будет размяться.