Искусство возможности

В отличие от Вычисляющего Я, Центральное Я не становится ни образом действий, ни набором стратегий. Нет нужды отождествлять его с чем-либо, оно говорит само за себя. Центральное Я – это то, как выглядит человек, который выжил. Центральное Я улыбается, глядя на принципы и критерии Вычисляющих Я, поскольку понимает, что это унаследованные пережитки, с одной стороны, и неизбежные иллюзии детства – с другой. Хорошо, если ребенку знакомо ощущение того, что «он не отсюда», поскольку такой малыш способен завопить во все горло при первых же признаках, что его «забыли» в продуктовом магазине. Прекрасно, если он уверен, что ему следует быть сильнее или умнее других, чтобы выжить, и потому вовсю тренирует мозги и тело, сопротивляется нападениям и первым добирается до источника пищи.

И все-таки Центральному Я известно, что мысли о «непринадлежности» и «несоответствии» для нас столь же родные и столь же иллюзорные, как и Санта-Клаус. Центральное Я понимает, что опасность, с которой мы сталкиваемся, зачастую призрачна, и потому к ней не следует относиться серьезно. Создается впечатление, что люди остаются социальными животными. Мы движемся плечом к плечу с другими, нас не сосчитать, и все мы принадлежим к какой-нибудь группе. Какая тут свобода?! Необремененное теми препятствиями, с которыми ежедневно сталкивается наше Вычисляющее Я, Центральное Я способно с легкостью разглядеть нас истинных. Вычисляющее Я никогда не расслышит ни шепот сочувствия, растворенный в шуме переполненной улицы; ни сложные ритмы нашего дыхания, заглушенные шумом деревьев и плеском волн. Оно никогда не будет созвучно тем ритмам, которые дают нам ощущение значимости и смысла. Внимание Вычисляющего Я сосредоточено только на сравнении и на схемах. Но Центральное Я обладает искренностью и мудростью, поскольку ему необходимо оставаться всего лишь тем уникальным голосом, которым оно и является. Голосом человека, оставившего детство позади.

На языке Центрального Я любая трансформация связана с описанием способа, помогающего нашему росту и движению. Она равносильна изменению нашего мировоззрения, происходящему непрерывно, зачастую без нашего ведома. Когда человек решается на участие в захватывающем приключении, когда влюбляется или приступает к новой работе, он внезапно ловит себя на том, что чувствует, думает и говорит совершенно по-иному, чем прежде, и удивляется тому, что был совершенно другим всего несколько дней назад. С точки зрения Центрального Я, жизнь течет подобно реке с постоянно изменяющимся руслом. И выходит, что то же самое можно сказать и о нас. Будучи уверенным, что все идет своим путем, Центральное Я считает себя скорее проницаемым, нежели уязвимым, и остается открытым к влиянию извне, ко всему новому и неизведанному. Не питая никаких иллюзий по поводу способности управлять рекой жизни, Центральное Я скорее присоединяется к ее сильному течению, а не сопротивляется.

Один наш друг, которого зовут Викрам Савкар, рассказал нам о своем опыте, который стал для него олицетворением открытости и благородства Центрального Я. Он поведал о том, как его Центральное Я очутилось во Вселенной сотрудничества, и пригласил нас присоединиться к его игре.