Исландские пряди

Случилось так, что в епископстве принялись звонить к мессе как раз в то время, когда туда прибыл Эйнар сын Сокки. Когда торговые люди услыхали это, они принялись возмущаться: не слишком ли много чести Эйнару, чтобы встречать его колокольным звоном, и что это, мол, стыд и срам. Они были очень этим раздосадованы.

Кольбейн сказал:

— Не стоит выходить из себя из-за этого, ведь может случиться так, что еще до наступления вечера этот колокольный звон станет погребальным.

Тут подходит Эйнар со своими людьми, и они усаживаются на склоне, а Сокки начинает предъявлять для оценки дорогие вещи, которые были предназначены для уплаты возмещения.

Кети ль сказал:

— Я желаю, чтобы оценщиками выступили мы с Хермундом сыном Кодрана.

Сокки согласился с этим.

Пока оценивали вещи, Симун, родич Эцура, то подходил, то отходил в сторону с оскорбленным видом. Затем выложили старинный панцирь, изготовленный из металлических пластин.

Тут Симун сказал:

— Позор предлагать подобное за такого человека, как Эцур! — и с этими словами отшвырнул панцирь прочь, на поле, а сам направился к тем, кто сидел на склоне.

Как только гренландцы увидали это, они вскочили на ноги и устремились вниз со склона навстречу Симуну. Сразу же вслед за тем Кольбейн отделился от своих спутников и пошел наверх. Он поравнялся с гренландцами, когда те спускались вниз, а потом обошел их сзади. И как раз когда он оказался позади Эйнара и нанес ему удар секирой между плеч, секира Эйнара опустилась на голову Симуна, так что каждый из них получил смертельную рану.

Падая, Эйнар сказал:

— Этого можно было ожидать.

Тут к Кольбейну подбежал Торд, названый брат Эйнара, собираясь нанести ему удар, но Кольбейн тотчас же развернулся и всадил острие секиры Торду в горло, так что тот умер на месте. Затем между противниками завязался бой. Епископ сидел рядом с Эйнаром, и тот скончался у него на коленях. Одного человека звали Стейнгрим. Он призвал их прекратить сражаться и бросился между ними, а с ним еще несколько человек. Однако и те и другие пришли в такое неистовство, что Стейнгрим в этой стычке был пронзен мечом. Эйнар умер наверху на пригорке у землянки гренландцев.

Люди были сильно изранены. Кольбейн и его спутники возвратились к себе на корабль с тремя убитыми из числа своих людей и направились через Эйнаров Фьорд к Стоянке Скьяльга[1761]. Там стояли торговые корабли, и люди были заняты их погрузкой.

Кольбейн сказал, что они устроили кое-какую заваруху, — «и я надеюсь, у гренландцев теперь меньше оснований радоваться».

Кетиль сказал:

— Ты был прав, Кольбейн, — сказал он, — когда говорил, что, быть может, мы еще услышим погребальный звон до того, как уедем отсюда. Сдается мне, что Эйнара уже перенесли в церковь.

Кольбейн отвечал, что приложил к этому руку.

Кетиль сказал:

— Надо ожидать, что гренландцы попытаются напасть на нас. Я считаю, что людям следует перенести на корабли столько грузов, сколько они успеют, и все должны провести ночь на кораблях.

Они так и сделали.

Сокки очень горевал из-за того, что произошло. Он обратился к людям за помощью и просил поддержать его в этой распре.

6

Одного человека звали Халль. Он жил у Солнечных Гор. Халль был человек умный и рачительный хозяин. Он был сторонником Сокки и прибыл со своими людьми позже всех.

Он сказал Сокки:

— Не думаю, что твой замысел — напасть на них, подойдя к их торговым кораблям на небольших ладьях, — принесет нам удачу, учитывая предосторожности, которые они наверняка уже успели принять. Кроме того, я не знаю, можно ли положиться на твое войско. Все, кто похрабрее, покажут себя с наилучшей стороны, но остальные, скорее всего, будут стараться держаться подальше, и из-за этого те, кто сражаются в первых рядах, скоро выбьются из сил, и тогда мы окажемся в еще более трудном положении, чем теперь. А потому, сдается мне, коли люди и впрямь собираются идти в бой, будет лучше, если перед тем, как напасть на них, каждый принесет клятву, что готов либо пасть, либо одержать победу.

От этих слов Халля у них сильно поубавилось решимости.

Сокки сказал:

— И все же мы не можем расстаться с ними, так и не разрешив этого дела.

Халль отвечал, что готов попытаться примирить их и крикнул торговым людям:

— Вы дадите мне возможность беспрепятственно пройти к вам? — сказал он.

Кольбейн и Кетиль отвечают, что он может прийти. Затем он встречается с ними и говорит, что после того, как произошли такие значительные события, необходимо наконец уладить эту тяжбу. Те сказали в ответ, что готовы поступить так, как пожелают остальные, и прибавили, что вина за эту несправедливость лежит на жителях страны, — «однако теперь, поскольку мы видим с твоей стороны такое миролюбие, мы, пожалуй, согласимся на то, чтобы ты рассудил нас».