Исландские пряди

Как и в так называемых родовых (или «семейных») сагах, типичные конфликты, с которыми мы сталкиваемся в этих прядях, были в конечном счете предопределены неписаным этическим императивом древнескандинавского общества, согласно которому любые посягательства на жизнь, имущество или достоинство его свободных членов, хозяев-«бондов», не должны были оставаться безнаказанными. Уклонение от исполнения долга мести за убитого сородича или воздаяния обидчику за нанесенное им оскорбление расценивалось как проявление малодушия и трусости и вызывало безусловное осуждение среди соотечественников, внимательно следивших за поведением своих земляков не только на родине, но и за ее пределами. Всякий, кому случалось своим недостойным поведением покрыть себя позором вдали от дома, не мог рассчитывать на то, что весть об этом рано или поздно не достигнет Исландии, где его бесчестье станет известным всем и ляжет пятном не только на него самого, но и на его родичей. Нельзя при этом не заметить, что в большинстве своем исландцы — герои прядей вовсе не нуждались в принуждении «посредством стыда», и обычно их устремления, как и совершаемые ими отважные поступки, находятся в полном согласии с принятыми в их обществе представлениями о чести и долге (исключение составляет лишь Эгмунд, персонаж «Пряди об Эгмунде Битом и Гуннаре Пополам», который, конечно же, неслучайно оказывается сыном отпущенного на свободу раба). Больше того, подобно героям «семейных саг», отправляясь, по исстари заведенному обычаю, в заморские путешествия, герои прядей покидали свою страну движимые честолюбивыми помыслами — они уходили в плавание ради того, чтобы испытать свое везение и преумножить удачу и после этого возвратиться домой, оправдав ожидания родичей и соседей (неслучайно мы так часто встречаем во вводных характеристиках персонажей и саг, и прядей эпитет «многообещающий»). Конечной целью такого путешествия (своего рода «инициации» героя) было снискать себе на чужбине добрую славу, признание и богатство и как следствие этого заслужить уважение своих соплеменников и завоевать положение в исландском обществе, которое в первую очередь достигалось личными качествами и заслугами, а не просто даровалось от рождения, предопределяясь древностью рода или знатностью происхождения. И здесь мы подходим к первому важному отличию «прядей о поездках из страны» от «саг об исландцах». Оно состоит в том, что тогда как в сагах обычно описываются распри между представителями именитых и влиятельных семейств, главные герои прядей очень часто не могут похвастаться ни родовитостью, ни достатком (таковы, например, и Аудун с Западных Фьордов, и Торстейн с Восточных Фьордов, и Торд Золотой Асы) и сплошь и рядом, очевидно, являются вымышленными персонажами. Это люди, «сделавшие себя сами», полагающиеся исключительно на собственные способности и предприимчивость. Ставя в центр повествования безвестного бедняка или даже простака (как тут не вспомнить Хрейдара Дурака!) и проводя его через испытания, в ходе которых он, рискуя всем, обнаруживает достоинства и похвальные свойства, выгодно отличающие его от государевых дружинников, а порой и от самого конунга, пряди всемерно подчеркивают конечный успех самостоятельного человека, которым он прежде всего обязан собственным усилиям. Ведь чем скромнее его «стартовая позиция» при первом появлении перед читателем, тем заметнее и внушительнее его достижения и возвышение, которого он добивается к развязке рассказа.