Исландские пряди

Сигурд немедленно отправляется в дорогу и странствует, пока не находит этого Фрейра и не узнает в нем Гуннара, своего брата. Он передает ему слова и поручение Олава конунга. Гуннар говорит в ответ:

— Я бы охотно поехал и примирился с Олавом конунгом. Однако если шведы прознают обо всем, они захотят убить меня.

Сигурд сказал:

— Попытаемся убраться отсюда тайком и будем уповать на то, что удача и добрая воля Олава конунга вместе с милосердием Божьим возымеют большую силу, чем злая воля и преследование шведов, как наверняка и случится.

И вот Гуннар начинает готовиться к путешествию вместе со своей женой. Они захватили с собой столько движимого имущества, сколько были в состоянии унести на себе, и ночью тайно отправились в путь. А когда шведы это узнали, они догадались обо всем, что произошло, и тотчас же послали за ними погоню. Однако стоило преследователям отойти совсем недалеко, как они заблудились, и так и не настигли их; с тем шведы и воротились назад. Сигурд же и его спутники нигде не останавливались, пока не явились к Олаву конунгу. Тот примирился с Гуннаром и велел крестить его жену. И с тех пор оба они придерживались истинной веры.

ПРЯДЬ О НОРНА-ГЕСТЕ {9}

1. Гест приходит к Олаву конунгу

Рассказывают, что как-то раз, когда Олав конунг сын Трюггви сидел в Трандхейме, явился к нему под вечер один человек и приветствовал его как подобает. Конунг принял его благосклонно и спросил, кто он таков, а тот назвался Гестом.

Конунг отвечает:

— Будь нашим гостем, как бы тебя ни звали[281].

Гест отвечает:

— Меня и вправду так зовут, государь, и, если только мне будет позволено, я с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством.

Конунг сказал, что охотно разрешает ему остаться. Но поскольку день клонился к концу, конунг не пожелал побеседовать с гостем. Вскоре он отправился к вечерне и затем к столу, а там и на покой.

В ту ночь[282] Олав конунг сын Трюггви бодрствовал, лежа в своей постели и читая молитвы, а все прочие люди, которые находились в том же покое, спали. И вот кажется конунгу, что, хотя все двери там были на запоре, в покой входит не то альв[283], не то какой-то дух. Он проследовал мимо постелей всех, кто там спал, и наконец подошел к человеку, который лежал в самом дальнем углу.

Тут альв остановился и сказал:

— Крепок замок, да домок-то пуст![284] Когда б конунг получше разбирался в таких делах и взаправду был мудрейшим из людей, каким слывет, он не спал бы теперь так крепко.

После этого он исчезает за закрытыми дверями[285].

А с утра пораньше конунг посылает своего слугу узнать, кто спал ночью в той постели, и оказывается, что в ней лежал гость. Конунг призывает его к себе и спрашивает, чей он сын.

Тот отвечает:

— Отца моего звали Торд по прозвищу Сутяга, а родом он был датчанин. Он жил в Дании на дворе, который зовется Грэнинг[286].

— Сразу можно заметить, что ты человек видный, — говорит конунг.

Гест был не из тех, кто лезет за словом в карман. Он выделялся среди других людей ростом и на вид был силач, однако уже в преклонных летах. Он попросил у конунга разрешения пожить вместе с его дружинниками. Конунг спросил, крещеный ли он человек. Гест отвечал, что принял неполное крещение[287].

Конунг сказал, что тот может остаться при дружине, — «но только ты недолго пробудешь у меня некрещеным».

Альв же тот оттого завел речь о замке, что Гест на ночь глядя перекрестился подобно остальным, хотя на самом-то деле все еще оставался язычником.

Конунг сказал:

— Владеешь ли ты какими-нибудь искусствами?

Тот отвечал, что умеет играть на арфе и рассказывать истории так, что другие находят их занимательными.

Тогда конунг сказал:

— Нехорошо поступает Свейн конунг[288], разрешая некрещеным людям покидать его державу и ездить из страны в страну.

Гест отвечает:

— Здесь не в чем винить датского конунга, ведь я уехал из Дании задолго до того, как Отта кейсар велел сжечь Датский Вал и принудил Харальда конунга сына Горма и Хакона ярла-язычника принять христианство[289].

Конунг расспрашивал Геста о многих вещах, и тот всегда отвечал на все его расспросы хорошо и разумно.

Люди говорят, что Гест этот пришел к Олаву конунгу на третий год его правления. В тот же год к нему явились два человека, оба они носили имя Грим и были посланцами Гудмунда с Гласисвеллир[290]. Они принесли конунгу в подарок два рога, которые им дал Гудмунд, и сказали, что оба они также зовутся Гримами. У них были и другие поручения к конунгу, о чем еще будет сказано после[291].

Теперь надо рассказать о том, что Гест остался у конунга. Ему отвели самое дальнее место на скамье, где сидели гости[292]. Человек он был благовоспитанный и обходительный, и все относились к нему доброжелательно и с уважением.

2. Гест бьется об заклад с дружинниками