Испанец. Священные земли Инков

– Послезавтра ты женишься на Шунгу Синчи, а потом, через четыре дня, – на мне, – объявила Найка. – У нас нет жреца, который бы провел обряд, но это не имеет значения. В данных обстоятельствах брак будет законным.

Это было похоже на ультиматум, однако испанцу ее слова показались самой чарующей угрозой, которую кто-либо когда-то слышал, потому что в последние дни он все время приглядывался к Шунгу Синчи и обратил внимание, какой привлекательной становилась девушка: хотя ей и недоставало очарования и загадочности Найки, у нее было прекрасное тело и свежая красота, которая еще больше расцветала по мере приближения намеченного дня.

Она выглядела счастливой, улыбалась и часами шушукалась со своей подругой – наверняка они делились друг с другом пикантными секретами, с вожделением поглядывая на Алонсо де Молину, словно предвкушая, как они в абсолютном мире и согласии будут лакомиться аппетитным пирожным.

– Почему сначала она, а ты – через четыре дня?

– Потому что тогда посвящение Шунгу Синчи получится страстным. Меня ты любишь, поэтому, я знаю, ты меня не разочаруешь. А потом мы с ней будем меняться каждые три дня: не хочу, чтобы было неравенство. Понятно?

– Понятно, что вы все устроили по своему вкусу, – посетовал нимало не огорченный испанец. – А что, мое мнение не учитывается?

– В домашних делах все решают женщины, а это, несомненно, дело домашнее… – Она одарила его нежнейшей улыбкой. – Не волнуйся… – сказала она. – Мы собираемся сделать тебя самым счастливым мужчиной на свете.

В назначенный день Калья Уаси убил двух упитанных гуанако, несколько носильщиков вернулись из ложбины с мешками дикого картофеля и тюками коки, и на «свадебном пиру» было полно рыбы, лягушек, разных видов мелких птиц и огромное количество диких плодов. Таким образом, на празднестве, устроенном в самой большой пещере, не хватало лишь кукурузы и чичи, поскольку даже руна согласился присутствовать, хотя почти ничего не попробовал и держался в стороне от общего веселья.

Когда появилась сияющая Шунгу Синчи, она первым делом опустилась перед отцом на колени, вырвала себе две реснички, которые положила себе на ладони и сдула в его сторону, прося благословения, хотя курака лишь сказал, что руне не позволительно никого благословлять, так же как и получать благословение.

– А что я могу, так это пожелать тебе огромного счастья, – сказал он в заключение. – И обрадовать тебя тем, что накануне я видел сон, как из твоего чрева родится великий правитель, который будет править на бескрайних территориях.

Ночью, когда Шунгу Синчи стонала и плакала от наслаждения и боли, чувствуя, как все ее тело разрывается по вине великана Виракочи, она уже точно знала, что горячий ток жизни, который переполнил ее, проникая в самую глубь тела, позволяет ей зачать – прямо в это самое мгновение – первого представителя новой расы, который станет хозяином и господином огромных территорий.

Три дня и три ночи они почти не покидали пещеры, и у Алонсо де Молины было время и возможность обнаружить, сколько всего чудесного таит в себе это безупречное создание и до какой степени она сумела воспользоваться уроками своей подруги. Она была нежной и в то же время страстной, и, если бы не очевидные доказательства того, что она до этого никогда не имела дела с мужчинами, андалузец бы мог поверить, что это весьма опытная женщина.

– Найка рассказала мне, что следует делать, потому что ей хочется, чтобы впредь каждое мгновение твоей жизни было идеальным. Мы с ней вдвоем постараемся… – Она погладила его по бороде. – А сейчас мне надо уйти, – добавила она. – Сегодня ночью тебе надо отдохнуть, потому что завтра тебе предстоит сделать ее такой же счастливой, как меня.

– Давай еще разок!

– Нет! – Она наклонилась и очень нежно его поцеловала, словно прощаясь с любимым другом. – Теперь ты принадлежишь Найке… – Она рассмеялась. – На три дня!

Это были незабываемые три дня и три ночи, потому что Найка была еще прекраснее и искуснее, чем Шунгу Синчи, и любила и желала андалузца с того самого мгновения, как увидела.

Если связь с Шунгу Синчи была главным образом физической, то в отношениях с Найкой был еще один аспект, в какой-то степени магический, поскольку неоспоримое очарование «женщины-девочки» сочеталось в ней с ранней зрелостью, позволявшей ей подчинять себе мужчину с той неуловимой ловкостью, с которой некоторые с виду слабые существа ухитряются навязывать свою волю более сильным, при том что испанец мог бы одной рукой раздавить это миниатюрное создание, которое едва доставало ему до груди.

Найка и Шунгу Синчи вместе составили бы женщину, которая подходила бы по возрасту и комплекции мужчине с телосложением и жизненным опытом Алонсо де Молины, однако первой, пожалуй, было достаточно просто навязывать ему свои капризы, поскольку, как это обычно случается с некоторыми великанами, он забавлялся, позволяя собой командовать этой живой и энергичной девчонке.