Испанка. История самой смертоносной пандемии

Природа решила нанести людям удар в 1918 г., выбрав в качестве оружия вирус гриппа. Это означало, что она подкрадывалась к человечеству в знакомой, почти безобидной форме. Она устроила своеобразный маскарад. Но затем сбросила маску, и все увидели зловещий оскал смерти.

Потом, когда вирус распространился из армейских учебных лагерей на города, когда из городов он хлынул в деревни и на фермы, зашевелилась и медицинская наука. И не просто зашевелилась — она неслась наперегонки с патогеном, целеустремленно и с небывалой скоростью. Ученые, разумеется, не рассчитывали, что им удастся обуздать ярость природы. Но они всеми силами искали способы ограничить ущерб, причиненный этой яростью. Несмотря ни на что, они пытались спасать жизни.

По всему миру началась эта гонка, это состязание. В Соединенных Штатах в бой вступили Уэлч, Горгас, Коул и их коллеги, а также люди, которых они обучали, и созданные ими организации. Ни люди, ни организации никогда в жизни не подвергались таким испытаниям. Они и помыслить не могли, что им придется пережить нечто подобное. Но только в их руках была возможность как-то повлиять на болезнь.

Чтобы начать спасать жизни, им надо было ответить хотя бы на один из трех вопросов. Но случиться могло всякое. Возможно, самый приблизительный ответ на один вопрос дал бы им достаточно информации для вмешательства и возможность нанести удар в самое уязвимое место врага. А возможно, ученые остались бы беспомощными перед лицом болезни, даже получив исчерпывающие ответы на все три вопроса.

Во-первых, надо было разобраться с эпидемиологией гриппа — то есть с тем, как он себя вел и как распространялся. Ученые уже научились останавливать холеру, брюшной тиф, желтую лихорадку, малярию, бубонную чуму и другие болезни благодаря тому, что поняли их эпидемиологию еще до того, как были изобретены вакцины и разработаны методы лечения.

Во-вторых, надо было изучить патологическую анатомию заболевания — то есть понять, что происходит в инфицированном организме и как протекает болезнь. Это тоже позволило бы вовремя вмешиваться и спасать жизни.

В-третьих, надо было понять, что собой представляет патоген, — то есть распознать микроорганизм, вызывающий грипп. Это могло дать возможность целенаправленно контролировать работу иммунной системы, чтобы предупреждать или лечить болезнь. Правда, разрабатывать вакцину или сыворотку, не зная точной причины болезни, тоже было можно.

Проще всего было ответить на вопрос, связанный с эпидемиологией. Хотя некоторые уважаемые ученые все еще верили в теорию миазмов (они полагали, что грипп распространяется слишком быстро, а при передаче вируса от человека к человеку так не бывает), большинство исследователей все же были уверены, что речь идет о патогене, передающемся воздушно-капельным путем. Вдыхание патогена могло вызвать болезнь. Ученые не знали подробностей — например, того, что вирус способен держаться в воздухе от часа до суток после того, как его выдохнул больной (чем ниже влажность среды, тем дольше выживает вирус), и заражать других людей. Но ученые прекрасно понимали, что это «болезнь скученности» и легче всего вирус распространяется в толпе.

Кроме того, ученые совершенно точно подсчитали, что больной гриппом выделяет вирус — то есть может заражать других — от третьего до шестого дня после заражения.

Они справедливо полагали, что люди могут заражаться гриппом не только при вдыхании патогена: достаточно прикоснуться зараженными руками ко рту или носу. Еще тогда было выявлен простой путь заражения: больной прикрывает ладонью рот при кашле, а затем, несколько часов спустя, жмет руку другому человеку, который может этой рукой потереть подбородок, дотронуться до носа или положить в рот конфету — и заразиться гриппом. Другой вариант: больной кашляет, прикрывшись рукой, а затем берется ею, скажем, за дверную ручку и передает вирус другому человеку, который тоже повернет эту ручку и поднесет руку к лицу. (Вирус гриппа может жить на твердых поверхностях до двух суток.)

Но практического толка от эпидемиологических знаний было немного: ограничить распространение гриппа можно было только строжайшей изоляцией и карантином. Ни один ученый, ни один чиновник от здравоохранения не обладал достаточной политической властью и не мог отдавать подобные распоряжения. На такое могли решиться только местные власти, а политики национального масштаба не брали на себя ответственность. Армейское начальство проигнорировало даже отчаянные призывы Горгаса остановить массовые переброски войск на время эпидемии…

В патологической анатомии заболевания и его естественном течении ученые уже прекрасно разобрались. Самое главное: они с ужасом понимали, что для больного в серьезных случаях вирусной пневмонии и ОРДС практически ничего нельзя сделать; не помогал даже чистый кислород.