Испанка. История самой смертоносной пандемии

Угроза новой и, возможно, смертоносной эпидемии по-прежнему существует, так что эти вопросы как никогда актуальны. С 1959 по 1997 г. лишь два человека пострадали от документально подтвержденных инфекций, которые были вызваны вирусами, циркулирующими среди птиц, и оба они остались живы. Однако в 1997 г. в Гонконге от вируса птичьего гриппа H5N1 — так называемого птичьего гриппа — погибли шесть из 18 заболевших. В тщетной попытке сдержать инфекцию люди забили миллионы птиц — и в 2003 г. грипп нанес ответный удар. С тех пор как H5N1, так и совсем новый «птичий» вирус H7N9 заражают людей с неслыханной скоростью. С 2003 по 2017 г. эти разновидности вируса гриппа заразили 2342 человека и убили 1053 — это 44,9 % от общего числа смертельных случаев (самые свежие цифры на момент написания послесловия)[1014]. Уровень смертности столь высок, потому что оба вируса связываются только с клеточными структурами в глубине легких, и отправной точкой для заболевания становится, строго говоря, вирусная пневмония. Люди умирали в самых разных странах — в Азербайджане, в Египте, в Китае.

Почти все жертвы подхватили вирус в результате непосредственного контакта с птицами — лишь немногие заразились от других людей (членов семьи). Но всякий раз, заражая человека, вирус получает еще одну возможность «научиться» связываться с клетками организма в верхних дыхательных путях — так, как это делает вирус сезонного гриппа. Такой вирус сможет легко передаваться от человека к человеку. В этом случае уровень смертности снизится — у большинства жертв болезнь начнется как обычный грипп, а не как вирусная пневмония, — но произойдет еще одна пандемия.

В 1918 г. вирус действительно заразил человека подобным образом. Уже после выхода первого издания этой книги ученые нашли ряд доказательств (впрочем, вопрос до сих пор остается спорным), что семь из восьми сегментов вируса 1918 г. имеют птичье происхождение, и, вероятно, этот вирус передался людям после реассортации с другим вирусом[1015]. Произошло смешение их генов, и гемагглютинин получившегося гибридного вируса научился связываться с клетками человеческого организма, инфицируя их. И даже у восьмого сегмента обнаружились птичьи «корни». Реассортация произошла, по всей видимости, когда птичий вирус заразил кого-то из млекопитающих (человека, лошадь, свинью…), одновременно зараженного другим вирусом гриппа, несущим нужный ген.

В 1918 г. население земного шара составляло 1,8 миллиарда человек, а пандемия убила 50–100 миллионов человек. По самым скромным оценкам, число людей, инфицированных вирусом, составило 35 миллионов человек. На 2018 г. население мира составляет 7,6 миллиарда человек. Случись пандемия испанки в наши дни, она унесла бы жизни 150–425 миллионов человек.

Да, если бы сегодня вирус вызвал такую же пандемию, как в 1918 г., современная медицина, вероятно, сумела бы предотвратить большую часть этих смертей — антибиотики спасли бы многих и многих от вторичных бактериальных инфекций (при условии, что антибиотики достались бы всем больным, а это довольно смелое допущение). Но в любом случае количество жертв исчислялось бы десятками миллионов. Тяжелая пандемия гриппа обрушилась бы на человечество подобно цунами: пациенты, наводнившие отделения интенсивной терапии, болеющие врачи и медсестры… словом, система здравоохранения оказалась бы на грани катастрофы — а то и за гранью.

Больницы, как и любые другие учреждения, полагаются на «оптимизацию» — повышение эффективности за счет сокращения расходов. Это означает, что лишних коек попросту нет: в американских больницах куда меньше мест, чем несколько десятилетий назад. И действительно: во время эпидемии обычного сезонного гриппа доля задействованных аппаратов ИВЛ возрастает почти до 100 %. Значит, во время пандемии большинство людей, нуждающихся в искусственной поддержке дыхания, скорее всего, не получат помощи. (Во время рекламной кампании этой книги я и сам наблюдал, как грипп способен измотать систему здравоохранения. Так, в Канзас-Сити из-за вспышки обычного сезонного гриппа в восьми больницах закрылись кабинеты неотложной помощи — и это лишь небольшой пример давления, которое оказала бы настоящая пандемия.) Есть и другие потенциальные проблемы: например, конкретная бактерия — источник вторичной бактериальной инфекции — может оказаться устойчивой к антибиотикам; кроме того, может возникнуть нехватка таких, казалось бы, элементарных вещей, как иглы для подкожных инъекций или капельницы для внутривенных вливаний (острая нехватка капельниц даже в наши дни может стать серьезной проблемой). Все это могло бы легко поставить под сомнение многие достижения современной медицины — более продвинутой по сравнению с 1918 г.