Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

Было бы желательно, чтобы по примеру немецкой, румынской и т. и. деклараций был бы выработан аналогичный документ, обращенный к солдатам Голубой дивизии и испанскому народу, и чтобы в Оранский лагерь, где находятся военнопленные испанские солдаты, был командирован товарищ для сбора подписей под этим обращением»[649].

В Череповце первые военнопленные появились в июне 1942 г. Всего за период существования 158-го лагеря через его бараки прошли 43 636 военнопленных, в том числе 266 испанцев[650].

В марте 1943 г. на основании приказа НКВД № 00933 под Грязовцем недалеко от Вологды был создан лагерь для содержания офицеров противника. 15 мая из Череповца сюда прибыла первая партия пленных в количестве 100 человек. Среди них было 39 испанцев. Им предстояло подготовить жилой фонд лагеря для содержания 4000 военнопленных. В декабре 1943 г. в этом лагере уже содержалось 425 военнопленных, в том числе 36 испанцев[651].

Начальником это лагеря был полковник Г. И. Сырма, бывший офицер русской императорской армии. У него сложились весьма специфические отношения с некоторыми пленными. Так, бывший военнопленный Эльмар Ульрих позднее вспоминал: «Начиная с зимы 1943 года в лагере содержался главный переводчик шестой армии, зондер-фюрер, граф Борис Дмитриевич фон Найдхардт. Его отец входил в свое время в адъютантскую группу императора.

Полковник Сырма и фон Найдхардт учились вместе когда-то в кадетской школе в Санкт-Петербурге. Их дружеские отношения сохранились. В лагере ходили слухи, что время от времени они вместе пили водку. Найдхардт был избавлен от обязанности работать и вместе с тем мог заниматься всякими махинациями»[652].

Этот же немецкий солдат дал характеристики военнопленным различных национальностей: «Группа испанских военнопленных из „Голубой дивизии“ находилась в лагере до марта 1944 года. Затем их отправили в Череповец. Среди них был Эладио, король карманников, который грабил советское государство при любой возможности. Поймать его не удавалось»[653].

Однако далеко не все преступления оказывались нераскрытыми. Так, 12 марта 1947 г. Военный трибунал войск МВД Вологодской области в открытом судебном заседании в г. Вологде рассмотрел дело по обвинению военнопленного Альвареса Риккардо Хозе, родившегося в 1924 г. в дер. Рива де Селья, провинции Астурия, Испания. Суд установил следующее: «Солдат испанской „Голубой дивизии“ Альварес Риккардо Хозе 10 февраля 1943 г. в районе г. Колпино — Пушкин войсками Красной Армии был взят в плен и содержался в лагере МВД военнопленных № 437 в г. Череповце.

Находясь на излечении в спецгоспитале № 3739 и пользуясь отсутствием охраны у раздаточной комнаты, в течение декабря — января 1946–1947 гг. путем применения отмычек совершил 4 кражи продуктов и похитил белого хлеба 17,7 кг, сахарного песку 400 г и масла растительного около 100 г на общую стоимость по рыночным ценам 642 руб. 70 коп.

Во время совершения кражи в ночь на 18 января 1947 года был задержан на месте преступления. Виновным себя в хищении продуктов и хлеба не признал»[654].

На основании ст. 162 п. «г» УК РСФСР Альварес Риккардо Хозе был приговорен к лишению свободы сроком на два года с отбыванием в общих местах заключения.

В первое время труд военнопленных использовался только внутри лагерей. Они обустраивали бараки, устанавливали и ремонтировали лагерные заграждения, использовались на других подсобных работах.

В апреле 1943 г. в Москве было принято решение об использовании труда военнопленных на стройках НКВД и других наркоматов. Согласно Положению о военнопленных на работах могли использоваться военнопленные рядового и унтер-офицерского состава.

Контроль за трудовым использованием возлагался на медицинские службы лагерей.

Каждый лагерь имел несколько производственных и строительных объектов, куда выводились военнопленные. Военнопленные были разбиты на бригады численностью от 15 до 35 человек. Руководители производственных бригад назначались из числа военнопленных.

Часть контингента использовалась на лесозаготовках. Помимо внешних работ пленные трудились в лагерных мастерских по изготовлению предметов ширпотреба. Пленные выводились на эти работы ежедневно, кроме воскресений[655].

Нелегко было вчерашним солдатам неприятельских армий привыкнуть к морозной русской зиме, особенно «теплолюбивым» иберийцам. Только через лагерь № 158 за 1942–1948 гг. прошли 265 испанских солдат и офицеров Голубой дивизии.

Наглядное представление о физическом состоянии военнопленных в это время дают воспоминания сотрудников лагерей. Бывшая медсестра лагеря № 437 М. Д. Волкоедова вспоминала: «Военнопленных гоняли на работу. С утра этакое „войско“ выгонят… Некоторые ходить не могли. Выглядели как дистрофики: идут еле-еле нога за ногу, запинаются, тут и падают. Рядом конвой с собаками…

В процессе длительного хронического недоедания нарушался обмен веществ, наступало полное истощение.

Человек превращался в скелет, обтянутый темной сухой кожей, покрытой язвами. Ягодиц не было, туловище держалось на двух палках…»[656].