Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Испытывая растущее недовольство своим вынужденным бездействием, дон Хуан все больше убеждался в том, что политика примирения неработоспособна и нужно каким-то образом склонить короля к полномасштабному продолжению войны. Он был практически готов при необходимости ускорить возобновление конфликта, которое считал неизбежным, и в конце июля 1577 года, взяв закон в свои руки, захватил замок Немюр, откуда в августе выступил со страстным призывом к tercios вернуться в Нидерланды, чтобы воевать с восставшими. Одновременно с этим дон Хуан отправил своего секретаря Эскобедо в Мадрид, чтобы поднажать на короля по поводу денег. Эскобедо, который изначально был протеже Руя Гомеса и Антонио Переса, стал секретарем дона Хуана по наущению Переса, чтобы присматривать за своим деятельным хозяином. Но за время службы во Фландрии Эскобедо попал под обаяние дона Хуана и сделался горячим сторонником его амбициозных проектов. Таким образом, к тому времени, когда Эскобедо вернулся в Мадрид, его преданность Пересу заметно поостыла, тем более что идеи дона Хуана и Переса теперь совпадали не во всем.

Для Переса прибытие Эскобедо в Мадрид в конце июля было крайне нежелательно. Эти два человека – суровый, но не искушенный в политике Эскобедо и хитрый, лживый и тщеславный Перес – были естественными соперниками в борьбе за власть и влияние. Более того, Эскобедо слишком много знал и вскоре узнал еще больше. Перес, который всегда был жаден до денег, имел обыкновение продавать государственные секреты – факт, едва ли ускользнувший от внимания Эскобедо, в особенности с учетом того, что Перес сообщал дону Хуану обо всем, что происходило за столом совета в Мадриде. Кроме того, Эскобедо, видимо, наткнулся на чрезвычайно веские доказательства существования тесного союза между Антонио Пересом и вдовствующей принцессой Эболи, которая после трех бурных лет в монастыре вернулась в Мадрид в 1576 году и с головой ушла в мир политических интриг. В чем конкретно состояли ее интриги с Пересом, остается загадкой, но вполне возможно, что среди прочих частных предприятий принцессы и Переса были секретные переговоры с голландскими бунтовщиками. В любом случае Эскобедо быстро обнаружил достаточно, чтобы уничтожить Переса, а Перес, в свою очередь, понял, что если он хочет уцелеть, то должен немедленно избавиться от Эскобедо.

Главной надеждой Переса оставался король. Поведение дона Хуана в Нидерландах усилило врожденное недоверие Филиппа к своему сводному брату, и Пересу не составило труда сыграть на страхах короля. Очевидно, Пересу удалось убедить его, что Эскобедо злой гений дона Хуана, что эти двое замышляют обеспечить дон Хуану английский – а возможно, даже и испанский – трон и что смещение Эскобедо полностью соответствует интересам государства. Как только король был успешно убежден, Пересу оставалось завершить свое дело. После трех неудачных попыток убить Эскобедо с помощью яда Перес нанял трех убийц, которые ночью 31 марта 1578 года расправились со своей жертвой прямо посреди улицы.

Это убийство, которое, как считал Перес, спасет его от катастрофы, в действительности стало началом его падения. Друзья Эскобедо не собирались предавать это дело забвению и нашли союзника в лице Матео Васкеса, который первоначально был секретарем кардинала Эспиносы, а с 1573 года стал секретарем короля. Васкес, похоже, быстро догадался, как было дело, и начал настаивать, чтобы король принял меры. Несколько месяцев после этого Филипп мучился в нерешительности. С тревогой сознавая собственную вину в этом убийстве, он начал подозревать, что Перес поймал его в ловушку, вынудив отправить на смерть невиновного человека.

Представляется вероятным, что его растущие сомнения в благонадежности Переса усилились из-за поведения последнего осенью 1578 года. 4 августа в Африке в битве при Алькасаркивир погиб молодой король Себастьян Португальский, оставив наследником португальского трона своего престарелого дядю кардинала Энрике. Преемником кардинала Энрике мог стать один из троих: внебрачный член португальского королевского дома дон Антонио приор Крато, герцогиня де Берганса и сам Филипп II. Борьба за престол предоставляла широкое поля для интриг, а среди испанских придворных не было более искушенной интриганки, чем принцесса Эболи. Есть признаки – хотя и не являющиеся доказательствами, – что принцесса была сторонницей герцогини де Берганса, поскольку надеялась женить ее сына на своей дочери. Вполне естественно, что принцесса обратилась за помощью к своему союзнику Антонио Пересу, который в качестве секретаря по делам Португалии участвовал во всех переговорах о престолонаследии.