Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Человеком, которого выбрал Филипп для проведения поли тики умиротворения Нидерландов, стал дон Луис де Рекесенс, в то время губернатор Милана, член одного из самых знатных семейств Каталонии и свекор дона Педро Фахардо, вскоре ставшего третьим маркизом де лос Велес. Отправляясь в Нидерланды осенью 1573 года, Рекесенс гордился тем, что не зависит ни от одной из придворных фракций. Но «арагонское» решение проблемы Нидерландов, если таковое намеревались применить, оказалось не более реалистичным, чем «кастильское» решение герцога Альбы. Политика умиротворения и примирения была возможна только при жестком контроле над армией, но начало 1570-х годов – период, когда севильская торговля с Америкой переживала рецессию, – было временем острой нехватки королевских финансов, и Филиппу становилось все труднее обеспечивать регулярные выплаты войскам, находившимся в Нидерландах. В марте 1574 года Филипп согласился объявить восставшим всеобщее помилование (с множеством исключений) по образцу помилования, объявленного Карлом V после восстания кому нерос. Но в апреле войска взбунтовались и пошли на Антверпен, и, хотя бунт был подавлен, инцидент вызвал такую тревогу, что объявление о помиловании, сделанное Рекесенсом в июне, не имело успеха.

В течение следующего года в деле примирения не было достигнуто никакого прогресса, а финансовое положение усложнилось еще больше. 1 сентября 1575 года случилось второе «банкротство» Филиппа, когда он задержал выплаты банкирам. Задержка расстроила тонкий механизм кредитования, с помощью которого осуществлялись переводы денег из Кастилии во Фландрию. Кастильские ярмарки оказались парализованы; в начале 1575 года закрылись два севильских банка; а генуэзцы отказались брать на себя новые asientos, пока не будет достигнуто урегулирование. В условиях задержки жалованья испанская армия в Нидерландах (в которой на 1575 год было всего 3000 испанцев против 25 000 немцев и 8000 валлонов) проявляла растущее беспокойство. Рекесенс, который уже давно болел, умер 5 марта 1576 года, и с его смертью исчезла единственная пользовавшаяся некоторым авторитетом фигура рассыпающегося испанского режима. Теперь недовольные мятежные войска остались без хозяина. Шли месяцы, а деньги так и не поступали, и случилось то, чего можно было ожидать. 4 и 5 ноября войска взбунтовались и разграбили Антверпен.

«Испанская ярость» в Антверпене, положившая конец всем надеждам на примирение, случилась за день до прибытия в Нидерланды нового миротворца, дона Хуана Австрийского. Назначение дона Хуана преемником Рекесенса указывает на то, что Филипп II продолжал поддерживать политику Эболи, поскольку именно Фурио Серол предложил, что, если король не сможет сам отправиться в Нидерланды, ему следует послать туда дона Хуана. Кроме того, условия, на которых дон Хуан принял это назначение, были созвучны идеям Эболи. Он просил, чтобы в деле управления Нидерландами ему предоставили свободу действий, а также чтобы ему разрешили уважать их законы и привилегии. Он настаивал, что вся его корреспонденция должна идти через Антонио Переса, а не другого секретаря из северного департамента, Габриэля де Сайаса, являвшегося протеже герцога Альба. Кроме того, он требовал разрешения сделать то, против чего категорически возражал Альба, но что поддерживали и фракция Эболи, и папство – вторгнуться в Англию. Таким образом, дон Хуан ехал в Нидерланды, имея за спиной полное доверие Переса и его друзей, и намереваясь проводить их политику.

Помимо того что темперамент дона Хуана едва ли соответствовал роли миротворца, обстоятельства, так или иначе, сделали его задачу невыполнимой. Время примирения прошло, хотя теперь король был готов пойти на определенные уступки (включая вывод всех испанских войск), отраженные в подписанном доном Хуаном 12 февраля 1577 года «Вечном эдикте». Дон Хуан, который очень хотел уладить дело, чтобы он мог спокойно готовиться к вторжению в Англию, глубоко переживал унижение, подразумевавшееся этими уступками. Уже в тот самый день, когда был подписан эдикт, Антонио Перес написал королю записку от лица Кироги, лос Велеса и себя самого, выражая обеспокоенность отчаянным тоном депеш дона Хуана. Несмотря на то что король стремился к миру в Нидерландах, он был не готов к войне с Елизаветой. В результате он оставил дона Хуана в подвешенном состоянии – тот не мог заключить мир на приемлемых условиях и не имел денег для продолжения войны, – в котором ему оставалось лишь беспомощно смотреть, как гибнет его заветная мечта, завоевать Англию и жениться на королеве Шотландии Марии.