Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Особая Хунта, учрежденная в Мадриде, чтобы консультировать короля по делам Арагона, разделилась: все три члена Совета Арагона, входившие в Хунту, как и приор монастыря Сан-Хуан (родной сын Альбы), стояли за то, чтобы проявить снисхождение, тогда как остальные члены Хунты выступали за репрессии. Несмотря на исчезновение фракции Эболи и герцога Альбы, между королевскими советниками по-прежнему существовали расхождения по вопросу провинциальных свобод – проблемы, имевшей неприятное сходство с проблемой Нидерландов. Однако на этот раз за плечами Филиппа был катастрофический провал политики репрессий Альбы в Нидерландах. Отдав войскам приказ сосредоточиться на границах Арагона, он надеялся, что ему не придется приказывать перейти ее, и объявил, что намерен лишь «сохранить их фуэрос и остановить тех, кто под предлогом их защиты на деле является реальной угрозой для них самих».

Однако избежать применения силы все же не удалось. Перес использовал все свое искусство для подстрекательства жителей Сарагосы, предупреждая, что Филипп планирует послать армию, чтобы лишить Арагон его свобод. Когда 24 сентября 1591 года была предпринята очередная попытка отправить Переса в тюрьму инквизиции, толпа снова пришла к нему на помощь, но на этот раз Перес, вырвавшись на свободу, бежал из Сарагосы, намереваясь укрыться во Франции. Но потом он снова передумал и переодетым вернулся в Сарагосу, планируя возглавить революцию, которая, вероятно, имела целью под защитой Франции превратить Арагон в республику по образцу Венеции.

События 24 сентября окончательно убедили Филиппа в необходимости применения силы, и в начале октября армия из 12 000 человек под командованием Алонсо де Варгаса пересекла границу Арагона. Несмотря на прокламацию, выпущенную молодым юстицией Хуаном де Лануса и призывавшую страну встать на защиту своих свобод, большинство арагонцев не выразили желания оказывать сопротивление королевской армии, на которую многие крестьяне смотрели как на армию освобождения от гнета аристократии. Да и каталонцы не демонстрировали никакого желания идти на помощь своим братьям. Поняв, что все пропало, Перес в ночь на 11 ноября бежал во Францию, а на следующий день кастильская армия вошла в Сарагосу. Ланусу и его сторонников, бежавших в Эпилу, заманили назад в столицу, и, согласно секретному приказу, который пришел 17 декабря, Лануса был схвачен и обезглавлен. Через месяц король объявил всеобщее помилование. Однако помилование не распространялось на герцога Вильяэрмоса и графа Аранда. Обоих увезли в Кастилию, где они умерли в тюрьме при невыясненных обстоятельствах.

Арагонское восстание закончилось, и Испания сохранила единство. Это восстание показало одновременно и силу, и слабость короля Испании. Слабость проявилась в недостатке реальной власти над королевствами, имевшими так же много свобод, как Арагон, а сила – в социальном расслоении внутри страны, благодаря которому восстание обернулось всего лишь движением жителей Сарагосы и арагонской аристократии за сохранение законов и привилегий, служивших немногим в ущерб многим. Тем не менее в Арагонской короне сохранилось ощущение свободы, которое на тот момент было бы неразумно попирать. Более того, как Филипп уже успел показать в Португалии, он очень чутко относился к унаследованным им обязательствам и законодательным ограничениям. Восстание с легкостью могло быть использовано как предлог для того, чтобы действовать, как тридцать лет назад предлагал Альба, и уничтожить арагонские фуэрос. Но Филипп сделал выбор в пользу уважения к закону. В июне 1592 года он собрал арагонские кортесы в Тарасоне, чтобы законным способом внести некоторые изменения в фуэрос. Но на деле внесенные изменения оказались на удивление умеренными. Так, при голосовании за новые налоги традиционное требование полного единодушия всех четырех земель Арагонской короны было заменено простым большинством голосов; королю давалось право назначать вице-королями неарагонцев, по крайней мере, на период до следующей сессии кортесов; определенные изменения были внесены в управление арагонской Diputacion; несмотря на то что институт Юстиции был сохранен, король получил право снимать занимавшего его чиновника.