Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Очевидно, что ситуация, когда главный королевский министр, отвечавший за арагонские дела, оказался лично вовлечен в противостояние подобного масштаба с самым могущественным представителем арагонской знати, была чревата взрывоопасными последствиями. Но когда король наконец решил принять спасительные меры, он лишь ускорил катастрофу, которой надеялся избежать. Ему казалось, что единственный способ навести порядок в Арагоне – это бросить вызов традиции и назначить «беспристрастного» вице-короля, не являвшегося арагонцем по происхождению. Со своей обычной убежденностью в необходимости действовать по закону он отправил в Арагон маркиза Альменара (который на поверку оказался кузеном Чинчона), чтобы тот получил решение о законности этой процедуры у арагонского юстиции – высшего чиновника, задачей которого являлась защита свобод королевства. Несмотря на то что юстиция вынес положительное решение, арагонский правящий класс в целом был глубоко возмущен тем, что, по его мнению, являлось еще одной попыткой кастильцев урезать арагонские фуэрос. Таким образом, антикастильские чувства среди каталонского дворянства, духовенства и жителей Сарагосы уже испытывали лихорадочный подъем, когда весной 1590 года пришла весть о том, что Альменара возвращается в Арагон с еще большими полномочиями, предполагавшими, что в скором времени он будет назначен на пост вице-короля.

Именно в этот момент, за несколько дней до приезда Альменары, в Арагоне внезапно появилась самая неожиданная фигура – бывший секретарь короля Антонио Перес. Последние одиннадцать лет Перес содержался под жестким контролем в строгой изоляции от общества. В конце концов в феврале 1590 года он был подвергнут пыткам с целью заставить его раскрыть важную информацию об убийстве Эскобедо. Но у Переса еще оставались друзья, и в ночь на 19 апреля 1590 года ему удалось вырваться из заключения в Мадриде и, проскакав всю ночь, благополучно пересечь границу Арагона. Здесь ему была предоставлена традиционная арагонская привилегия manifestacion, благодаря которой человек, которому угрожали люди короля, получал право на защиту от арагонского юстиции, отправлявшего его в свою собственную тюрьму для manifestados до оглашения приговора.

Побег Антонио Переса стал страшным ударом для Филиппа. То, что Перес, являвшийся ходячим хранилищем множества государственных секретов, снова оказался на свободе, было достаточно серьезно уже само по себе. Но еще хуже, что он сбежал в королевство, где власть короля была так сильно ограничена, и главное в тот момент, когда недовольство и волнения достигли предела. Перес, вышедший из семьи арагонцев, прекрасно знал обо всех возможностях, которые давали ему арагонские законы, и был хорошо знаком с самыми влиятельными людьми Сарагосы. Когда Филипп (как всегда, убежденный в необходимости соблюдать положения закона) добился принятия юстицией решения против своего бывшего секретаря, Перес смог обнародовать хранившиеся у него доказательства и доку менты, изобличающие короля как соучастника убийства Эскобедо. Сознавая, что причиняет себе больше вреда, чем Пересу, король приостановил дело и обратился к своей последней надежде – трибуналу инквизиции. Это был один из трибуналов Арагона, где фуэрос не имели силы закона, и, если бы Перес попал в руки инквизиторов, с ним было бы покончено. Но ему удалось предупредить друзей, и 24 мая 1591 года, когда его тайком везли в тюрьму инквизиции, на улицу высыпала толпа жителей Сарагосы. С криками «Свободу!» и «Долой фуэрос!» толпа вырвала Переса из рук тюремщиков. Затем они ворвались во дворец маркиза Альменара и так сильно избили несчастного хозяина, что тот через две недели скончался.

Вести о мятеже в Сарагосе поставили перед Филиппом вопрос, решение которого он так долго пытался избежать, – нужно ли отправлять в Арагон армию. Дилемма была серьезной. На этот раз, помимо тяжелого положения в борьбе с Англией и Голландией, он столкнулся с множеством проблем у себя дома. Восстание закипало не только в Арагоне. Силами неугомонного приора Крато ветер мятежа веял и над Португалией, и даже в Кастилии ходили пасквили о короле-тиране. В такое время риски, связанные с отправкой армии в Арагон, были очевидны, особенно с учетом всегда существовавшей опасности, что на помощь арагонцам могли прийти каталонцы и валенсийцы.