Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

На пути к реализации этой интеграционной схемы стояли очевидные практические трудности. Например, в государствах Арагонской короны существовали очень жесткие законы, регулировавшие набор войск и их использование за границами государства. Было бы очень трудно убедить арагонцев пренебречь этими законами, чтобы оказать помощь провинции Милан, постоянно находившейся под угрозой внезапного нападения. Но граф-герцог (как стал называться Оливарес, когда в 1625 году ему был пожалован титул герцога де Санлукар ла Майор) не растерялся. Исполнившись решимости продавить план, дававший реальную надежду на облегчение положения Кастилии, он в конце 1625 года отправился в путь вместе с королем, намереваясь посетить три страны Арагонской короны и представить их кортесам план «Единение оружия».

Кортесы Арагона, Валенсии и Каталонии, собравшиеся на сессию весной 1626 года, отнеслись к единению оружия с еще меньшим энтузиазмом, чем опасался граф-герцог. Прошло двадцать лет с тех пор, как эти кортесы собирались в последний раз, и за прошедшие годы накопилось много обид. И валенсийцы и арагонцы отказались одобрить новую субсидию, которую требовал король, и остались тверды в своем нежелании набирать у себя солдат для службы за границей. Но самыми непокорными оказались кортесы Каталонии, собравшиеся в Барселоне на сессию, которую король открыл 28 марта. На тот момент каталонцы были недовольны и обижены больше, чем обычно. С тех пор как в 1599 году Филипп III посетил их в последний раз, они пережили серию испытаний, сделавших их особенно недоверчивыми к намерениям Кастилии. В первую декаду века вице-короли демонстрировали растущую неспособность справиться с бандитами, с недавних пор повадившимися совершать дерзкие набеги на окрестности самой Барселоны. Правительство герцога Лермы продемонстрировало полное отсутствие интереса к проблеме поддержания общественного порядка в принципате. Дело дошло до того, что в период с 1611 по 1615 год, когда вице-королем был маркиз Алмасан, в какой-то момент стало казаться, что Каталония скатилась к полной анархии. Ситуацию спасло прибытие в 1616 году нового решительного вице-короля, герцога Альбуркерке. Но Альбуркерке и его преемник герцог Алкала восстанавливали порядок, нарушая каталонские законы. Бандитизм в его самых страшных проявлениях удалось ликвидировать, но в процессе был нанесен большой урон национальным чувствам каталонцев. Когда в 1622 году герцог Алкала наконец покинул свой пост, то из-за его презрительного отношения ко всему каталонскому и высокомерного обращения с законами и привилегиями принципата, против него оказались настроены все слои общества, включая горожан – этих естественных союзников вице-королевской власти в ее борьбе со злоупотреблениями аристократов.

В результате план графа-герцога показался каталонцам очередным звеном давнишнего заговора Кастилии с целью уничтожения их свобод, и по ходу сессии кортесы изъявляли все меньше готовности к сотрудничеству. В тот момент, когда рецессия в средиземноморской торговле исчерпала все кредиты и уверенность каталонских купцов, их совсем не привлекали планы Оливареса по учреждению новых торговых компаний, включая Левантийскую компанию со штаб-квартирой в Барселоне, и они остались глухи к мольбам графа-герцога об активном сотрудничестве в военных начинаниях монархии. Каталонцев, прежде всего, интересовало возмещение за прошлые обиды и гарантии на будущее, а слухи о том, что конечной целью Оливареса является реализация принципа un rey, una ley y una moneda («один король, один закон и одна монета»), только укрепили их решимость сопротивляться. Более того, Оливарес слишком торопился и допустил ошибку, пытаясь подтолкнуть ход сессии, процедуры которой делали ее даже в лучшие времена невероятно медленным действом. В результате за одной обструкцией следовала другая, пока граф-герцог не понял, что дальнейшие попытки получить субсидию обречены на провал. 4 мая, прежде чем каталонцы поняли, что происходит, король и его свита уехали из Барселоны, оставив сессию кортесов незавершенной.

По возвращении в Мадрид Оливарес сделал вид, что доволен результатами визита короля в Арагонскую корону. Он действительно получил субсидию в 1 080 000 дукатов от валенсийцев, которую король счел достаточной для содержания 1000 пехотинцев в течение пятнадцати лет. Арагонцы, со своей стороны, одобрили сумму вдвое больше. Это означало, что впервые с окончания царствования Карла V Арагон и Валенсия согласились вносить регулярный ежегодный вклад в казну короны. Вместе с тем оба государства упрямо отказывались разрешить набор рекрутов для службы за границей, так что план графа-герцога по обеспечению военной кооперации между провинциями был сорван, а самое богатое из трех государств, Каталония, не согласилась давать ни людей, ни денег.