Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

На момент заключения Райсвикского мира существовало три главных претендента на испанский престол, каждый из которых имел мощную группу поддержки при дворе. Самые лучшие шансы были у молодого принца Иосифа Фердинанда Баварского, внука дочери Филиппа IV Маргариты Терезы. Его поддерживал граф Оропеса и продвигала королева-мать Марианна, скончавшаяся в 1696 году. Кроме того, он устраивал англичан и голландцев, которые опасались баварца меньше, чем французского или австрийского наследника. Австрийским претендентом был эрцгерцог Карл – второй сын императора, которого поддерживали супруга Карла II Мария Анна де Нейбург и адмирал Кастилии. И наконец, французским претендентом был внук Людовика XIV Филипп Анжуйский, притязаниям которого противоречило отречение инфанты Марии Терезы от ее прав на испанский трон, в тот момент, когда она выходила замуж за Людовика.

В 1696 году, когда все думали, что Карл умирает, большинство советников во главе с кардиналом Портокарреро убедили его высказаться в пользу баварского принца. Опытный посол Людовика маркиз Харкорт, прибывший в Мадрид после заключения Райсвикского мира, сразу же поставил перед собой задачу изменить это. Увлеченные своими политическими играми, великие державы, не обращая внимания на волю короля, тайно заключили в октябре 1698 года соглашение о разделе испанского наследства между тремя кандидатами. Вполне естественно, что секрет не удалось утаить. Карл, исполненный чувством собственного величия, которого его последовательно старались лишить, был глубоко возмущен попыткой расчленить его владения и в ноябре 1698 года подписал завещание, назначая баварца своим единственным наследником. Однако исполнению его воли помешала внезапная смерть молодого принца в феврале 1689 года, в результате чего австрийский и французский претенденты остались единственными соперниками за трон. В то время как прилагались титанические усилия для предотвращения очередного европейского пожара, Карл с отчаянной решимостью боролся за сохранение целостности своих владений. Дошедшие до него в мае 1700 года вести об очередном сговоре с целью расчленения, похоже, в конце концов указали королю, в чем заключается его монарший долг. Не любивший из-за неприязни к своей королеве все германское и глубоко озабоченный будущим своих подданных, теперь он был готов принять почти единогласную рекомендацию своего Государственного совета в пользу герцога Анжуйского. 2 октября 1700 года Карл подписал долгожданное завещание, назвав герцога Анжуйского наследником всех своих владений. Королева, которая постоянно запугивала своего супруга, сделала все, что было в ее силах, чтобы заставить его отменить свое решение, но на этот раз умирающий король остался тверд. Находясь на смертном одре, последний король из дома Габсбургов с достоинством, которое постоянно ускользало от этого несчастного уродливого создания в течение жизни, настаивал на том, что его воля должна быть исполнена. Он умер 1 ноября 1700 года в атмосфере сильнейшей тревоги, охватившей всю нацию, считавшую почти невозможным, чтобы династия, которая вела ее к стольким победам и стольким катастрофам, вдруг перестала существовать.

Герцога Анжуйского провозгласили королем Испании под именем Филипп V, и в апреле 1701 года он въехал в Мадрид. Возможно, общеевропейского конфликта удалось бы избежать, если бы в момент своего триумфа Людовик XIV не проявил такого высокомерия. Но его поведение так возмутило морские державы, что в мае 1702 года Англия, император и Объединенные провинции одновременно объявили Франции войну. Какое-то время казалось, что Война за испанское наследство, продлившаяся с 1702 по 1713 год, грозит Бурбонам катастрофой. Но в 1711 году скончался император Иосиф, и его преемником на троне стал его брат, эрцгерцог Карл, который был претендентом союзников на испанский престол. Возможное объединение Австрии и Испании под властью одного правителя, так неприятно напоминавшее о днях Карла V, вызвало у морских держав еще большее неприятие, чем перспектива видеть в Мадриде Бурбона. Англичане и голландцы дружно заявили, что готовы признать Бурбона испанским наследником с условием, что Филипп V откажется от претензий на французский трон. Договоренность была официально закреплена в Утрехтском договоре 1713 года, по которому, помимо этого, Великобритания получала Гибралтар и Минорку. Согласно другим соглашениям, подписанным в последующие годы, испанские Нидерланды и владения Испании в Италии отходили Австрии. Таким образом, в результате договоров 1713–1714 годов великая бургундско-габсбургская империя, которую так долго несла на своих плечах Кастилия, рассыпалась, и два века имперской политики Габсбургов официально канули в прошлое. Испанская империя сжалась до размеров действительно испанской империи, состоящей из корон Кастилии и Арагона и кастильских колоний в Америке.