Испанский сон

«Ну погоди! куда же ты… так сразу? Расскажи хоть, как у вас там, на Центавре. Хоть послушать бы про счастливую жизнь».

«О-о, – сказал пришелец, – мы далеко впереди».

«А как с едой?»

«Даже не спрашивай. На каждого – по отдельному гастроному».

«А с жильем?»

«На каждого по дворцу».

«А с тетками?»

«На каждого – целый гарем».

«А… а вот такое, – и тычет Ваня пальцем в сверкающую звезду на груди у пришельца, аж замирая от восторга и невозможности, – такое – что, тоже у каждого?»

«Э-э! шалишь, брат, – говорит тут пришелец ехиднейшим тоном, – у каждого! ишь чего захотел… Такое – только у евреев!»

Вальд и Филипп посмеялись.

– Значит, не будет нам мантий? – спросил Вальд.

– А вы евреи?

– Нет… но мантия тоже не сверкающая звезда.

– Такая логика неопровержима, – вздохнул Виктор Петрович. – Видно, мантию придется дать.

Помолчали.

– Однако, – заметил Виктор Петрович, подмигнув Филиппу, – ты что-то хотел сказать… но не с руки было говорить такие вещи на «вы».

Филипп почувствовал себя неловко. Он хорошо помнил, что хотел сказать, но анекдот разрушил атмосферу, в которой это прозвучало бы не оскорбительно.

– Я помогу тебе вспомнить, – сказал гость, пристально глядя на него. – Мы говорили о казино; я предположил, что вы могли бы убежать, но один из вас будет ранен. На что Вальдемар спросил, спасут ли его, а я, в свою очередь, не выразил в этом полной уверенности.

– Ты упомянул о пленке, – сказал Филипп.

– Разве? – удивился Виктор Петрович. – Ах, да… Я предположил, что люди, сделавшие эту пленку, покруче тех, что наехали на вас тогда. Ты не согласен?

– Согласен, – сказал Филипп. – Потому-то я и хотел спросить… а хотел спросить вот что: поскольку они круче – но и ты круче… почем нам знать, не ты ли сам все это организовал? Просто чтоб сделать нас более покладистыми?

– Дурак ты, Филипп, – с досадой сказал гость. – Умный, а дурак. На хрена мне, извините, эти дешевые фокусы? Ей-Богу, напомнил бы тебе что-нибудь, если б захотел равняться с тобой.

Филипп замолчал. Зря все же задал этот вопрос. Действительно дурак… но все-таки в тот момент атмосфера была какая-то другая.

– Партнер, – сказал Вальд, – здесь он прав. Извини его, Виктор, – попросил он, – ты должен понять: не все апостолы шли за Учителем с первого же Его слова.

– Вот это я понимаю, – согласился Виктор Петрович.

– Извини, – буркнул Филипп.

Гость сделал примиряющий жест.

Опять помолчали.

– Но, Виктор, – нерешительно сказал Вальд.

– Да?

– Даже если б ты был сам дьявол…

Он запнулся.

– Ну! – нетерпеливо воскликнул гость.

– Я хочу сказать… даже с дьяволом торгуются, прежде чем подписывать сделку кровью. По крайней мере выясняют условия договора.

– Нет проблем, – сказал Виктор Петрович. – Вы же видите, я не спешу. Я говорю с вами на равных; как раз поэтому меня и раздражает, когда вопрос попросту глуп. Если вы хотите, чтоб я разговаривал с вами, как бандит – извините, не дождетесь. Ты что-то хочешь спросить?

– Да, – сказал Вальд. – Ты говорил об уровнях; как мы можем быть уверены, что ваш – высший? Может, твое предложение и есть решающий заход того самого казино, что готовится нас обобрать?

– Это два разных вопроса, – нахмурился гость. – Второй проще, поскольку не намного умнее того, что задал Филипп. Повторяю: не ждите от меня бандитских разводок. Если б я хотел всего лишь вас обобрать, я бы просто пришел и сказал: ребята, давайте деньги. Ну… как обычная крыша. То ее не было, а то появилась. Вот и все.

– А так ты делаешь предложение, от которого нельзя отказаться, – сказал Вальд.

– Пожалуйста, – пожал плечами Виктор Петрович. – Отказывайтесь. Разве я чем-то вам угрожаю?

– Плохой разговор, – сказал Филипп. – Как-то раз, давно, мы проходили нечто подобное. Была одно время такая манера… у них.

Гость покачал головой и холодно заметил:

– Как бы вам не обхитрить самих себя.

– А первый вопрос? – спросил Вальд.

– Э-э…

– Про уровень.

– Да, да. – Гость улыбнулся. – Вы хотите гарантий… Но чьих? Ингосстраха? Действующего правительства, за которое следующее не ответит? Я понимаю, что такое предпринимательская осторожность; но ведь существует и такое понятие, как предпринимательский риск. Когда вкладываешься в обыкновенные акции – а на другие мы не подписываем – всегда рискуешь потерять.

Виктор Петрович допил напиток из своей стопки и с неудовольствием посмотрел в нее, как бы удивляясь, почему теперь она пуста.

– Мы можем подумать? – спросил Филипп.

– Пожалуйста, – сказал Виктор Петрович.

– Сколько времени?

– Сколько угодно. Только вот…

– Обычно когда звучит такое «только вот», – заметил Вальд, – после него как раз идет самое главное. Знаешь – лейтенант Коломбо: «я совсем забыл»?

Гость опять коротко хохотнул.