Исполнение обещания

– Догадываюсь, почему нельзя никому рассказать. В таком случае слухи о втором этаже подтвердятся и люди будут считать, что вы из-за этого закрылись? Такое неприятно слышать.

– Да, так оно и есть. Но у меня осталось много продуктов, а я не рассчитываю больше принимать посетителей, поэтому мне бы хотелось угостить напоследок своей стряпней тех, с кем удалось подружиться. Забегай, как будет свободная минутка.

Донми пообещала зайти вечером.

Вернувшись в ресторан, я принялся старательно чистить и резать овощи. Моей целью было создать самое восхитительное «Секретное оружие», которое навечно останется в памяти Донми, точнее, Сори. Возможно, когда я перечислю ингредиенты, у девочки пробудится частичка воспоминаний. Тогда я перескажу рецепт «Романа картошки и зеленого лука», о котором Сори твердила в то злополучное утро. Если она вспомнит, я всю душу вложу в готовку, а возникнут пробелы в ее рецепте – незаметно добавлю в него свои ноу-хау. Сочетание наших идей, как я полагал, сделает блюдо идеальным. Даже если Донми не считает, что лук в картофельном супе или жарком приносит несчастье, мне все равно нужно выполнить обещание, которое я дал своей девушке. А мое признание в любви превратится в слова, которые будут на веки вечные доверены морской пучине и никогда не всплывут на поверхность.

«Эх, надо было сказать о своих чувствах при жизни!» – мучился я сожалениями. Она наверняка догадывалась о них, но услышать это напрямую – совсем другое дело. Я представил, как Сори нежно улыбается, услышав мое признание. Как было бы чудесно снова стать прежними Чеу и Сори, пусть даже на минуту!

Донми пришла задолго до того, как начало смеркаться. Едва переступив порог, она прямиком направилась в уборную. Я полагал, что ей надо помыть руки, но прошло много времени, а девочка все не возвращалась. Во мне проснулось недоброе предчувствие. Как раз когда я собирался ее искать, она вернулась, и ее сухие, пыльные руки свидетельствовали о том, что она их не мыла. Неужели ходила на второй этаж? Я предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

– Вы готовите «Секретное оружие»? – спросила школьница.

– Что? А, да, именно его. Присаживайся вон за тот столик у окна, – указал я.

Сквозь стекло пробивались лучи вечернего солнца. Сори обожала любоваться закатом. Однажды, когда он был необычайно багровым, она, сидя на крыльце детдома, поделилась со мной: «Мне кажется, что там, далеко за горизонтом, таится другой, неизведанный мир». Не знаю, почему я вспомнил ее слова именно сейчас. Мне стало грустно от мысли, что, возможно, тот мир, о котором она упомянула, и есть эта реальность.

– Как вкусно пахнет! – восхитилась Донми.

Жаря блинчики, я мельком глянул на нее, и у меня перехватило дыхание. В лучах предзакатного солнца лоб и изгиб переносицы девочки выглядели точно так же, как у Сори.

Я поставил тарелку с «секретным оружием» на стол и присел напротив Донми.

– По-моему, сюда добавлены батат и морковь. И еще чувствуется слабый вкус лука.

– Верно.

– Но не пойму, что дает такое аппетитное послевкусие.

Я слегка напрягся. Этой изюминкой блюдо обязано нашему с Сори секретному ингредиенту. В отчаянной мольбе я сложил руки, надеясь, что она вспомнит: «Пожалуйста, ну пожалуйста!»

– Рецепт «Секретного оружия» придумали двое моих знакомых.

– Правда? Кто-то из ваших детей?

– Нет, это были очень близкие мне люди – подростки, которые жили в детдоме. Девочка готовила ужасно, но талантливо придумывала новые блюда, а мальчик был прирожденным поваром. Девочка мечтала продавать свои шедевры в каждом торговом центре и открыть респектабельный ресторан, где ее умелый друг заправлял бы на кухне.

Рассказывая, я старался не пропустить ни единого изменения в лице Донми. Я не знал, в какой миг в ней всколыхнутся отголоски воспоминаний о прошлой жизни в образе Сори.

– Их мечты сбылись?

– Нет.

– Они все еще дети? Значит, когда вырастут, смогут воплотить свои мечты.

– Мальчик умер.

– Что?

– Говорю, мальчик умер, – повторил я, глядя за окно.

Солнце постепенно уходило за горизонт, и все, чего успели коснуться его лучи, медленно погружалось во тьму.

– Как он умер?

Я не мог ответить ей, что умер от побоев. Стараясь подыскать другую причину, я замешкался. Но потом понял, что ничто не сможет лучше освежить ее память. Что может потрясти Сори больше, чем моя гибель? Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– В драке. Он погиб, подравшись.

Донми пристально смотрела на меня:

– Вы же сказали в прошлый раз, что он умер от побоев. Значит, вы имели в виду смерть того мальчика?

Неужели я говорил ей об этом? В тот миг, когда Донми произнесла «умер от побоев», сознание мое помутилось, словно меня огрели по затылку.

– Ну да. Можно называть по-разному, но сейчас давай назовем это «гибелью в драке». Мальчик погиб, защищая девочку. При таких обстоятельствах несправедливо было бы сказать, что он умер от побоев, согласись?

– Согласна, – закивала Донми.

Разговор прервался. Девочка молча доедала «Секретное оружие», а я наблюдал за ее лицом.

– Ты ведь любишь картошку?

– Да.

– А тебе никогда не казалось, что любимая еда приносит несчастье?