Использование специальных знаний при расследовании преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды

По мнению Р.С. Белкина, специальные познания – это «профессиональные знания и умения в области науки, техники, искусства или ремесла, необходимые для решения вопросов, возникших при расследовании и рассмотрении в суде конкретных дел»[68]. Как видно, автор в своем определении перечисляет конкретные сферы деятельности, аналогичной позиции придерживаются ряд других исследователей[69]. Кроме этого подобный подход нашел отражение так же в действовавших ранее[70] и действующих ныне[71] нормативно-правовых актах. Однако данное воззрение находит одобрение не у всех авторов. Так, одни утверждают, что область применения специальных знаний намного шире указанных. К примеру, И.В. Веренич отмечает, что «в уголовном судопроизводстве могут использоваться знания из любых областей человеческой деятельности (спорт, коллекционирование, религия). Данные области не относятся ни к науке, ни к технике, ни к искусству, ни к ремеслу»[72].

В целом соглашаясь с этим мнением, позволим себе заметить, что хотя спорт сам по себе и не является наукой, однако при этом является объектом изучения целого ряда наук: философии спорта, социологии спорта, педагогики спорта, экономики спорта, спортивной психологии и т. д. А многие виды коллекционирования, воспринимаемые большинством только как увлечение (хобби), считаются вспомогательными историческими дисциплинами. К примеру, «нумизматика – наука о древних монетах и медалях»[73]; «бонистика – специальная историческая дисциплина, изучающая историю товарно-денежных отношений по бумажным денежным знакам и бонам»[74]; «фалеристика – самостоятельная историческая дисциплина, изучающая историю формирования и развитии наградного дела по наградным знакам отличия (ордена, медали и пр.) и другим связанным с ними источникам»[75]. Религия тоже может изучаться в рамках религиоведения, социологии религии, философии религии, теологии и т. д.

Другие полагают, что приведенный выше закрытый перечень сфер (наука, техника, искусство, ремесло) применения специальных знаний может препятствовать внедрению в правоприменительную практику новых достижений научно-технического процесса. Так, в частности Е.А. Зайцева отмечает, что «наука и знание человечества о закономерностях развития всего сущего не стоят на месте, арсенал знаний пополняется постоянно, возможно появление новых сфер приложения интеллектуальных способностей человеческих индивидов, которые тоже могут оказаться востребованными в судопроизводстве. Отсутствие этих новых специальных знаний в нормативном перечне приведет к возникновению проблем для правоприменителей, будет тормозить объективные процессы внедрения достижений научно-технического прогресса в судебную и следственную практику»[76].

По данному поводу Н.А. Раимжанова высказывается еще критичнее, считая словосочетания «специальные знания в области науки, техники, искусства, ремесла» морально устаревшими нормативными «архаизмами», которые необходимо заменить универсальной формулой «специальные знания в различных областях»[77].

С учетом приведенных выше доводов, представляется вполне разумной позиция российского законодателя, не обозначившего в действующем уголовно-процессуальном кодексе наименования конкретных областей использования специальных знаний.

По мнению В.Н. Махова, специальными знаниями в уголовном процессе являются «знания, присущие различным видам профессиональной деятельности, за исключением знаний, являющихся профессиональными для следователя и судьи, используемые при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел в суде в целях содействия установлению истины по делу в случаях и порядке, определенных уголовно-процессуальным законодательством»[78]. Таким образом, данный автор из перечня специальных знаний исключает не правовые знания в целом, а только профессиональные знания правоприменителей. Следует отметить, что вопрос, относятся ли правовые (юридические) знания к специальным (в уголовно-процессуальном значении), является дискуссионным. Так, одни авторы считают, что знания в области права по сути своей не могут относиться к специальным[79], другие, напротив, отмечают, что правовые знания (за исключением вопросов, составляющих исключительную компетенцию правоприменителя), могут рассматриваться в качестве специальных знаний[80].

В УПК РФ не содержится прямого запрета на производство так называемых правовых (нормативных) экспертиз. Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание, что «постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (например, что имело место – убийство или самоубийство), как не входящих в его компетенцию, не допускается»[81]. О.В. Челышева, анализируя данный пункт, справедливо предполагает, что «другие вопросы, не составляющие исключительной компетенции указанных органов и должностных лиц, могут ставиться перед экспертом, в том числе, если они имеют правовой характер»[82].