Испорченная кровь

В довершение всех неприятностей он еще жестоко поссорился с женой и, что обидно, из-за пустяка — из-за конфеток, которые она сосала, когда он пришел домой раздосадованный, взвинченный, злой на весь мир. Персонал бастует, режет его без ножа, а Мария знай транжирит деньги на лакомства. Недобыл бросил ей этот упрек, и то, что он услышал в ответ, он никогда еще не слыхивал от жены; в равной мере и то, что он сам сказал ей, было произнесено им впервые за пятьдесят лет жизни. Тем временем Мефодий, обнаруживая безграничную тупость, в самый разгар ссоры запиликал на скрипке какую-то душещипательную мелодию — сын хотел очаровать музыкой разъяренных родителей, хотел, чтобы они помирились и упали друг другу в объятия, и этот четырнадцатилетний мальчик, с умоляющим выражением упитанной миловидной мордашки, принялся наигрывать им на ушко, как скрипач из цыганского оркестра. Тогда Недобыл, схватившись за голову и вопрошая небеса, за что они карают его, убежал на «ярмарку» и, подобно Гулливеру, вернувшемуся из страны гуигнгнмов, укрылся в конюшне, у лошадей, чтобы успокоиться и отдохнуть душой возле этих мудрых и безгрешных созданий.

4

Между тем за деревянными с башенками воротами выставки начал распускаться целый букет павильонов — каменных и из дерева, простых и вычурных, миниатюрных и громадных, солидных и ажурных, а впереди них, напротив главного входа, перед большим газоном с геральдическим, составленным из серо-серебристых цветов львом, на которого с шестиметровой высоты каменного цоколя смотрела бронзовая статую короля Иржи Подебрадского на вздыбленном коне, расположился главный павильон, названный Дворцом промышленности, — два длинных крыла, соединенные центральным зданием, целиком, кроме угловых колонн, выложенный цветными стеклами, с круглой башенкой на ажурных ножках над легкой винтовой лестницей. Дворец этот стоит и поныне. Потомки рабочих, тех, кто тогда, в 1891 году, строил его, кто отливал металл для его стального остова, добывал камень для его фундаментов и колонн, обжигал для него кирпич и месил известку, тех, кто под самую крышу наполнил его образцами своего труда, теперь устраивают здесь свои съезды.

Слева от газона вырос меньший, тоже доныне сохранившийся Дворец изобразительных искусств, во всю длину боковых стен украшенный росписью и бюстами восемнадцати художников. Напротив, с правой стороны газона, там, где позднее появилась панорама города Праги, поднялся в те времена павильон тех же размеров и стиля, что Дворец изобразительных искусств; его экспозиция, обращенная в прошлое, рассказывала об истории чешского искусства. Позади Дворца промышленности вызывал удивление подсвеченный разноцветными огнями фонтан — творение знаменитого изобретателя Кржижика, усовершенствовавшего электрическую дуговую лампу. За фонтаном находились машинное отделение с котельной, ощетинившееся восемью трубами, и электрическая станция, которая на девяти динамомашинах мощностью в семьсот лошадиных сил должна была выработать ток для двухсот тридцати двух дуговых ламп и тысячи четырехсот лампочек Эдиссона, освещавших выставку. Справа, за историческим павильоном, занял место павильон городских газовых заводов, выложенный пестрыми шамотовыми плитками вперемежку с дырчатыми трубками, которые горели тысячами газовых огоньков, а над железным куполом этого павильона — железный ангел с пылающим факелом в руке созерцал сверху пеструю смесь киосков, башенок, ажурных крыш и арок, заполнявших пространство между главными объектами выставки; были тут колонны и пилястры, куполы шарообразные и луковицей, статуи и барельефы, аркады сквозные и кончающиеся тупиком, мачты с развевающимися флагами, клумбы, оранжереи, пальмы средь цветочных полей, рощицы и беседки, триумфальные арки, брезентовые палатки. Среди этой пестроты красок и форм поднимался гладкий, образуемый двумя монолитами фасад павильона бумажной промышленности, построенный в древнеегипетском стиле, и зубцы туристского павильона в виде средневековой крепости, напоминающей Вышеград, с подъемным мостом и амбразурами; уместно заметить, что это порождение туристской фантазии было перенесено после закрытия выставки на холм Петршин, где в тени железного бельведера, построенного одновременно с выставкой 1891 года, оно и доныне живет полной жизнью, вместив в себя зеркальный лабиринт и панораму битвы на Карловом мосту[39]. Эти два напоминания о прошлом: древнеегипетский павильон бумажной промышленности и средневековый — туризма, дополнял взгляд в грядущее — домик из гофрированного железа, к сожалению, довольно неприглядный с виду, который представлял то, что здесь называли Американской архитектурой будущего. Эта «Архитектура будущего» тоже дожила до наших дней, — в лесу, за Слапами, на Влтаве, домик этот служит жильем местного лесничего.