Испорченная кровь

У главного входа мило белел среди зелени образец деревенской чешской избы с соломенной крышей, на гребне которой цвели заячьи лапки, — строеньице с красивыми резными столбиками, садиком и огородом. На фронтоне этого домика, напомним, красовалась такая надпись: «Домик сей подведен под крышу с помощью Всемогущего попечением Выставочного комитета дня 15 апреля года 1891 от Рождества Христова». Если эта изба имела целью дать представление о чешской деревне, то более обстоятельные сведения о ней ждали посетителя выставки в противоположном, северо-западном углу выставки, где располагались павильоны лесного и рыбного хозяйства, сельскохозяйственных машин и животноводства. Отдельные павильоны были посвящены инженерному и пожарному делу, почте и телеграфу, виноделию и пивоварению, финансам, печати, металлургии и горной промышленности, пчеловодству, стекольной промышленности, сахароварению, патентам и изобретательству, хлебопечению, охоте, гастрономии и промыслам Подкрконошья. Целый год строилось все это, целый год сюда, под шумный восторг пражан, свозили сотни тысяч искусных изделий со всех концов Чехии и Моравии. Ежедневное потребление сахара в Чехии наглядно изображалось сахарной головой высотою в двадцать один метр; для детей проложили канатную дорогу, прозванную «русской горкой»; позади выставки, на высоту пятисот метров, подняли воздушный шар с громадной надписью-рекламой знаменитой минеральной воды «Кисибелка»; на потеху публике доставили гигантскую бочку, сработанную пражскими бондарями, емкостью в тысячу сто ведер; она была так велика, что не умещалась ни на какой подводе, и ее пришлось катить вручную до самой выставки, на что ушло шестнадцать часов усердной работы.

«Водоворот развлечений, вихрь удовольствий ждет вас на выставке! — изо дня в день писали газеты. — Прага, серьезный, солидный город задумчивых дворцов, преобразится в шаловливую девушку, которая в новом наряде, в сверкающей диадеме электрических огней, будет порхать с бала на бал!»

Но когда пятнадцатого мая 1891 года, в шесть часов утра, грянули мортиры, знаменуя открытие выставки, загремели и газеты, ясно давая понять в своих статьях, что тут дело не только в водовороте развлечений и вихре удовольствий, а главным образом в том, что выставка есть отражение национального самосознания. Мы — нация! — восклицали передовицы. Мы относимся к числу передовых, первоклассных наций. Мы требуем своего места рядом с англичанами, французами, немцами, русскими, итальянцами, рядом со скандинавскими народами и обоими народами прекрасной Испании. Сто лет назад нас считали вымершей нацией. Сейчас мы доказываем всему миру, что мы живы.

В десятом часу с Марианских валов грянули пушечные залпы, и из Града выехали кавалерийские эскадроны, сопровождавшие карету эрцгерцога Карела-Людвига, брата императора Франца-Иосифа, с супругой Марией-Терезией, дочерью португальского инфанта дона Мигеля; за ними следовали экипажи с аристократами рангом пониже. В это время с выставки поспешно убирались рабочие и монтажники, декораторы и водопроводчики, обойщики, столяры и грузчики, которые, проработав всю ночь, до последней минуты забивали последние гвозди, вешали последние флажки, завинчивали последние винты, расстилали последние ковры, расставляли по местам последние экспонаты, приводили в порядок дорожки и домывали окна. И вот они исчезли, а посетители, гордясь делом их рук, исполненные патриотических восторгов, под звуки австрийского и чешского гимнов, вступили на их место; первыми, разумеется, высочайшие гости.

Жизнь на выставке забила ключом. Пять месяцев подряд тучи людей тянулись к выставке, пять месяцев лошади конки с трудом втаскивали в гору переполненные вагоны, в течение пяти месяцев съезжались в Прагу гости из близких и далеких краев, с Крконош и Шумавы, из Ганы и Крушногорья, с Татр и из Есеника, из Кладского края и Лужиц, с берегов Дуная и Сазавы, из Блатенской области и со словацких гор, с берегов Одры и Метуи, с Брд и Павловских гор. Пять месяцев щелкал турникет в воротах выставки, отмечая количество посетителей, а общественность следила за этой цифрой с захватывающим интересом — ведь было так важно, чтобы пражская выставка по числу посетителей не слишком отстала от венской выставки 1883 года, на которой побывало два миллиона человек. Поэтому многие пражане являлись на выставку чуть ли не каждый день, проходя через турникет по сто пятьдесят раз. Эрцгерцог Карел-Людвиг с супругой своей Марией-Терезией, дочерью дона Мигеля, завоевал необычайную симпатию пражан тем, что посетил выставку четырежды.