Испорченная кровь (ЛП)

а затем беру нож. Тот , маленький, который он

оставил мне в первый день, когда я проснулась в

этом аду. Это подарок. Я хочу поблагодарить его за

э т о . Убираю его в карман и выхожу наружу,

поворачивая вправо. Пять шагов по снегу, и моя нога

начинает болеть. Я дрожу, и из моего носа течёт.

Оглядываюсь назад на кухонное окно, боясь, что

Айзек проснётся и позовёт меня. Что, если его

сердце остановится, пока меня нет? Отталкиваю эти

мысли и сосредотачиваюсь на своей боли. Боль

проведёт меня до конца, боль поможет мне

сосредоточиться.

Всё, что я вижу — его спину; силуэт на фоне

белого, белого снега. Чёрное пальто обтягивает узкие

плечи и свисает до колен. Он приближается к

обрыву, когда я иду к нему. Если он окажется

достаточно близко, может я смогу столкнуть его и

наблюдать, как тот разобьётся на дне. Я смотрю в

сторону, откуда он пришёл: в поисках автомобиля,

другого человека, прорези в заборе, откуда он мог бы

проскочить. Ничего. Мои ноги хотят остановиться,

когда я в нескольких футах от него. Тяжело, наконец,

увидеть своего захватчика. Я боюсь. Боюсь, что

только сросшаяся кость в ноге треснет, пока я изо

всех сил преодолеваю несколько ярдов по снегу.

Делаю последний шаг и оказываюсь рядом с ним. Я

не вижу. Мой капюшон обёрнут вокруг лица, поэтому

я не вижу ничего ни слева, ни справа, если не

поворачиваю голову. Снег падает в пропасть перед

нами. Тяжёлые и плотные хлопья. Они падают

быстро. Нож извлечён из кармана, лезвие направлено

на тело слева от меня.

— Почему? — спрашиваю я.

Снег попадает в глаза, рот и нос, пока я не

чувствую, что могу подавиться.

Но ответа нет, и я поворачиваюсь лицом к

похитителю, готовая вонзить нож ему в горло.

Ей в горло.

Роняю нож и, спотыкаясь, пячусь назад. Я чуть

не падаю, но она протягивает руку и ловит меня.

Я кричу и вырываюсь из её рук.

— Не трогай меня!

Моя нога. Боже, моя нога. Так больно.

— Не прикасайся ко мне, — произношу я ещё

раз. На этот раз спокойнее.

Я начинаю плакать. Чувствую себя маленьким

ребёнком, таким запутанным, таким потерянным.

Мне надо сесть и обдумать всё это.

— Доктор, — говорю я. — Что это такое?

Сапфира Элгин отворачивается обратно к

обрыву, который выглядит как большая чаша, которая

наполняется мукой.

— Ты не помнишь? — её голос звучит

разочарованно. Мой же звучит так, будто я не могу

дышать. Я достаю ингалятор из кармана, глядя на её

красные губы. Не помню, чтобы она была настолько

высокой, но, возможно, я съежилась под весом всего

этого.

— Почему вы это делаете, Сапфира? — меня

сильно трясёт и у меня лёгкое головокружение.

Доктор Элгин качает головой.

— Я не могу сказать тебе то, что ты и так

знаешь.

Я не понимаю её. Но, очевидно, она сошла с

ума.

— Ты можешь спасти его. Отправить обратно к

жене и ребёнку, — говорит она.

Я молчу. Не чувствую своих ног.

— Как?

— Только скажи. Это твой выбор. Но ты

должна остаться.

Чувствую боль в груди. Сапфира видит взгляд

на моём лице. Усмехается. Я припоминаю в ней

дракона, её способность заглядывать в мою душу.

— Можешь ли ты это сделать? Тебе слишком

больно расстаться с ним.

— Заткнись! Заткнись! — я закрываю свои уши

руками.

Моя кожа сверхчувствительна. Я закипаю. Хочу

напасть на неё, рыдать и кричать, и умереть, и вс ё

сразу.

— Ты больна, — шепчу я. Поднимаю руку с

ножом, но она не делает ни одного шага, чтобы

остановить меня или отойти. Я опускаю руку. Спасти

Айзека и умереть здесь.

— Да. Если это мой единственный выбор, да.

Забери его. Он болен и у нас больше нет никаких

лекарств. — Я хватаю её за руку. Мне нужно, чтобы

она взяла его с собой. — Сейчас! Отвези его в

больницу.

Откуда она взялась? Может быть, если я смогу

пересилить её, то смогу добраться до её машины.

Позвать помощь. Но, даже думая об этом, я знаю, что

слишком слаба, и знаю, что она пришла не одна.

Женщина с интересом наблюдает за моей

борьбой. Мне так холодно. У меня так много

вопросов: ящик, моя мать... П оч е м у ? Почему?

Почему? Но мне слишком холодно, чтобы говорить.

— Почему? — спрашиваю я снова.

Она смеётся. Её дыхание отталкивает снег

подальше ото рта. Я наблюдаю, как хлопья летят

горизонтально, а затем продолжают свой танец к

земле.

— Сенна, — говорит она. — Ты влюблена в

Айзека.

Я не знаю этого, пока слова не покидают её рот.

Тогда я всё осознаю, и это похоже на удар под дых.

Я влюблена в Айзека.

Я влюблена в Айзека.

Я влюблена в Айзека.

Что

случилось

с

Ником?

Я

стараюсь

припомнить свои чувства к Нику. Чувства, которые

заключили меня в тюрьму на десять лет, сделали из

меня гниющий труп для отношений. Всё, что я делала

в течение многих лет — наказывала себя за то, что

оказалась

не

той, которая

нужна

ему.

За