Исповедь не бывшей монахини

Первым моим делом оказалась доставка кирпича в скит Карижу для восстановления второго сгоревшего этажа. В 2006 году не было у экономов в наличии даже простого кнопочного телефона. Наташа уже договорилась с машиной, которая привезёт кирпич. Мне предстояло только приехать на завод.

Утром следующего дня монастырский водитель Анатолий Иванович повёз меня в Воротынск. Он был немного ворчливый, поэтому часто высказывал по дороге своё недовольство монастырём. Водитель длинномера, который должен был везти кирпич, уже был на месте. Мы приехали на завод, я попросила у прохожего мужчины телефон и позвонила водителю.

Оказалось, что у этого завода имеется два отделения – для полнотелого кирпича и для облицовочного. Мы приехали не на тот завод, поэтому нам нужно было переехать туда, где находился облицовочный кирпич. Анатолий Иванович ещё не успел уехать, и, ворча по дороге, он довёз меня до места назначения. Я пожелала ему Ангела хранителя в дорогу и начала поиск водителя.

Он находился недалеко от пропускного пункта. Я узнала, что получать кирпич сможем только после обеда. Очень хотелось кушать, но ничего с собой я не взяла, точнее, не знала, что можно было что-то взять из еды. Водитель предложил мне перекусить из того, что у него было. Я аскетично отказалась, так как считала, что вне монастыря не разрешалось кушать. Поэтому мне приходилось терпеть журчание в желудке.

Длинномер благополучно тронулся, но дорога в 100 км показалась долгой. Водитель не торопился из-за тяжёлого груза. Когда до места назначения осталось 10 км, на круговом перекрёстке он обратился ко мне с надеждой узнать маршрут. Но я не знала, куда ехать.

– Ну, ты вообще ненормальная, – возмутился водитель.

Но откуда я могла знать дорогу, из монастыря я никогда не выходила, на Кариже была только на послушании, а как туда доехать, понятия не имела, да и местность эту не знала. Водитель кому-то позвонил и понял маршрут до скита, где уже давно поджидали рабочие. Крановщик быстро и умело разгрузил кирпич.

Я так устала, что у меня не было сил. Я задумалась о том, как буду возвращаться до монастыря. Уже приближался закат. Путь до обители предстоял в 5 км. Но ко мне обратился бригадир рабочих:

– Сестра, я могу вас подвезти до монастыря, мы сейчас как раз едем в город.

Счастью моему не было конца, я поблагодарила его от всего сердца. В монастырь приехала около 8 вечера, голодная, уставшая, но счастливая, что первое задание выполнила успешно.

Началась моя жизнь эконома. Заключалась она в том, что мне приходилось каждый день ездить за продуктами, вещами, строительными материалами и за всем, что жертвовали благотворители. Очень частые маршруты в Москву сначала с Анатолием Ивановичем, а потом с другими нанятыми водителями, очень выматывали. В дороге, вместо навигатора, я была штурманом, показывая по бумажной карте маршрут.

В монастыре было два эконома: внутренний и внешний. Внутренний была Наташа – пожилая бабушка, ловко передвигавшаяся по окрестностям монастыря, а для выезда в мир и снабжения всем необходимым была я. Наташа следила за стройкой, которая развернулась в монастыре, и за рабочими.

Мать Арсения была назначена помощницей благочинной. Отношение ко мне оставалось неизменным со времён скита. Как-то в храме она закричала на меня по какому-то пустяковому делу. Я не выдержала и убежала от неё. В очередной приезд после экономских послушаний я пришла в трапезную покушать. Трапеза у сестёр уже закончилась, но со столов ещё не убрали еду. Там кушала благочинная мать Серафима. Она посмотрела на меня и сказала строго:

– Почему ты не слушаешься мать Арсению? Она сказала, что ты пререкаешься и споришь.

– Мать Серафима, она кричит на меня, – попыталась оправдаться я.

– Закрой рот, – рявкнула мать Серафима, – она старшая, и ты должна её слушать, поняла?

От такой грубости у меня подогнулись колени, и я сделала земной поклон перед ней, вытирая слёзы рукавом.

7

В монастырь пришла женщина с ребёнком. Её звали Римма. Пришла она со своей машиной «Hyundai Getz», которую предложила эксплуатировать для монастырских нужд. С собой в монастырь она забрала и породистого персидского котёнка Мишку. Матушка, увидев красивого питомца, взяла его к себе в игуменскую. Кастрированный Мишка по своему естеству наделал несколько луж, от которых появилось зловоние. После этого случая новым местом жительства кота оказались просторы монастырской территории.

И летом, и зимой породистый Миша охранял монастырь от окрестных котов-воришек. Матушка категорически запрещала трогать кота и ухаживать за ним, а за нарушение благословения можно было получить епитимью (наказание). Со временем Мишка превратился в облезшего и страшного кота.

Как-то раз к нам приехала матушка Никона из Шамординского монастыря. Она проходила мимо игуменского корпуса и увидела нашего ободранного Мишку.

– Сёстры, – обратилась она к нам с досадой, – что же вы не заботитесь о коте, посмотрите, какой он больной.

– Нам матушка не благословляет это делать, – смущённо ответила я.