Исповедь о сыне

О себе пока помолчу. Через несколько лет, отправляясь в очередной отпуск, я заехал к сыну в Омск и случайно встретил на улице своего знакомого по прежней работе в колонии. Тот мне почти шёпотом по большому секрету и рассказал, что самый большой лагерный начальник украл 32 тысячи рублей, выделенных государством на зэковское хлёбово на весь год, и сейчас находится под следствием, но лежит в больнице с сердечным приступом. Я спросил: «Где эта больница?» «А зачем тебе знать?» – насторожившись, подозрительно спросил мой знакомый. «Да хочу задать ему напоследок всего один дебильный вопрос – зачем ему столько денег и что он собирался с ними делать? Согласись, что эта сумма по нашим нищенским временам – астрономическая». «А ничего у тебя не выйдет со встречей и этими твоими дурацкими вопросами к такому начальнику. Он лежит в номенклатурной больнице, и туда в связи с этим делом не всех пускают». Мой приятель не знал о нашем разговоре с этим человеком по поводу моей зарплаты. Больше я никогда дальнейшей судьбой вороватого начальника не интересовался. Был уверен, что тот отделается партийным выговором и, может быть, занесением в учётную карточку. Действуя по своим уголовно-партийным понятиям, партийная номенклатура областного масштаба и выше своих собратьев, замеченных в таких невинных и благородных заботах о благополучии своей семьи, в ту благословенную для них пору не выдавала и не предавала. Здесь царила и властвовала нерушимая корпоративная солидарность, основанная на партийном принципе: «Номенклатура всей страны! Объединяйся!» И они объединились в борьбе за правое дело, но уже без бывших верных союзников – без рабочих, крестьян и этой, как её? Ну, той самой… Да как же её? В Мавзолей, твою мать! Ну, которую Основоположник публично и презрительно называл, на букву Г… Да! Да! Это она и есть, наша интеллигенция. Всегда неприлично крикливая и неугомонная, которая, будто всё знает и понимает, но что-то полезное для улучшения жизни людей сделать не может. Говорят, опыта и умения не хватает. Так не беритесь, раз не хватает. Надо чтобы каждый своим делом занимался и своей головой отвечал за сделанную работу. Кажется, договорились. Теперь, вроде бы, в обнимку с ней будут рулить державой и, кажись, без левых и правых уклонов. Вот так-то. Прямиком, значит, надо в жизни к намеченной цели двигаться, а кто будет мешать, того одним махом сметать со своего пути, как все державы делают, и при этом никого не стыдятся и не боятся. Это не моя придумка. Так сейчас думают и говорят многие соотечественники. Да, наверняка и другие мнения есть на этот счёт. Так что прислушиваться не вредно к разным мнениям, кому это следует по должности делать

Надо признаться, что за эти три бездарно потерянных года моя семья совсем обнищала, поскольку зарплата и у меня, и у жены была смехотворно маленькой, чтобы выжить семьёй из четырёх человек. Тут мы и решили податься на Тюменский север, вернее в Нефтеюганск, к родственникам жены, проживавшим там уже длительное время и имевшим двухкомнатную квартиру, где я и поселился. Вначале, с месяц, поработал электросварщиком, затем начальником отдела кадров и в конце старшим юрисконсультом. Работал короткое время и мастером, старшим инженером и прорабом. Нужда и обстоятельства обязывали. Сыновья мои учились в школе вполне успешно, хотя, к нашему сожалению, особыми знаниями не блистали. Скорее были середнячками. Однако у Андрея способностей к хорошей учёбе оказалось больше, а у Коли незавидно складывались дела с математикой, которую он еле-еле вытягивал на тройки, и это была его беда, а не вина. Ну не было у сына способностей к этой мудрёной дисциплине, как и у меня, и ничего решительно с этой бедой поделать было нельзя. Зато блестящие способности у него рано проявились в музыке, и в этом ему в музыкальной школе не с кем было соперничать. Сравнительно рано научился он игре на баяне, пианино и кларнете, а когда я купил ему саксофон «тенор», то и им он овладел почти сразу и уже сносно играл в школьном джазовом оркестре и даже писал аранжировки для этого оркестра.

Казалось, жизнь налаживается. Сыновья с завидным успехом начали довольно часто выступать перед зрителями на различных торжественных мероприятиях, как в школе, так и перед взрослыми в доме культуры. У Андрея неожиданно проявились вокальные способности, и он начал исполнять модные в то время песни под сопровождение своего оркестра, которым руководил Коля, а он хорошо играл при этом на бас-гитаре. К тому же, их в полном составе начали приглашать на свадьбы состоятельные семьи. Ребята изо всех сил старались добиться успеха, и это им удавалось. Причём их труд довольно щедро оплачивали. Мы не возражали, поскольку свои деньги они зарабатывали честным трудом и отдавали родителям – наш семейный бюджет ощутимо пополнялся.