Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

В нашем радостном общении, полном любви, нежности, доброжелательности, Настя заявила между прочим, что ее имя ей не слишком нравится, и она хотела бы, чтобы я ее переименовал. Вообще так как у всех моих друзей были «боевые имена», подобная идея не вызвала у меня ни малейшего удивления. Своих друзей, у который были боевые имена: Ланн, Лассаль, Сенармон, Арле, Дорсенн, Жерар, Фриан, Дюронель, Орденер, Латур, Домениль, Гюден… я по-другому никогда не называл. Но было еще одно забавное историческое обстоятельство, Наполеон переименовывал своих возлюбленных! Первую его невесту, брак с которой расстроился, но тем не менее вполне серьезно намечался, звали Дезире, что по-французски «Желанная», «Предмет желания». Молодому Бонапарту показалось, что такое имя не слишком прилично для его невесты, и он дал своей возлюбленной имя Эжени, которое казалось ему скромным и благородным. Наконец его будущую жену в девичестве звали Мари Роз Жозефа Таше де ла Пажери, выйдя замуж за генерала Богарне, она стала Мари-Роз Богарне, также она звалась и после гибели своего мужа на гильотине. Но Наполеону имя Роза не нравилось, и он переименовал свою новую возлюбленную, а позже супругу, в Жозефину. Под этим именем она и была коронована в 1804 г. и под этим именем она вошла в историю. Отныне никто иначе ее не называл.

Я с готовностью предложил Насте свое любимое женское имя Изабель. Интересно, что это старинное, но не библейское имя, а некая средневековая конструкция из двух слов. Французским рыцарям и дамам XIII в. библейское имя Элизабет (Елизавета) показалось хоть и весьма почтенным, но слишком простым. И его решили сделать более утонченным и аристократичным, добавив к нему слово «belle», что является одновременно и прилагательным, и существительным — красивая, красавица.

Получилось: EHsabeth+belleHsabelle. Это имя в средневековой Франции стало очень популярным среди знати. Так сестру знаменитого короля Людовика Святого, правившего в 1226–1270 гг., назвали Изабель. Позже она, подобно своему брату, была за исключительно праведную жизнь канонизирована, и так появилась первая святая Изабель. В несколько измененной форме в связи с особенностями языка, это имя попало в Италию, став Изабелла, и в Испанию — Исабель.

Героиню моей первой повести об Испанской кампании, которую я написал в 26 лет, звали Изабель. Я хотел также назвать и героиню моего романа «Испанская война и тайна Тамплиеров», но, решив все-таки не повторять имя, уже фигурировавшее в повести, назвал ее в романе Инес, однако для иностранных изданий и переизданий романа героиня его обретет изначально задуманное имя Изабель.

Наконец, так как моя навязчивая мысль о прекрасном лице, о котором я мечтал, была реализована в облике моей возлюбленной, я решил добавить к ее имени еще фамилию той, чей бюст украшает Эрмитаж, и в котором я видел отражение красоты дамы моего сердца. Так появилась еще и фамилия де Шастеллюкс. Теперь Настя для меня и моих друзей стала Изабель де Шастеллюкс.

Что же касается меня, она с того момента, как мы стали близки, обращалась ко мне только «Сир» и на Вы. Так что дома мы разговаривали точно находились при королевском дворе.

Но вскоре, кроме этой небольшой рокировкой именами, возникла проблема куда более серьезная, очень серьезная. Настя (теперь Изабель) поставила передо мной вопрос. Она любит меня беззаветно, она готова посвятить мне свою жизнь и более того, мечтает родить от меня сына, а потом еще и дочь, но она считает, что все это возможно только в законном браке.

Я отвечал, что для меня было бы огромным счастьем жениться на ней, но отдает ли она себе отчет, что у нас большая разница в возрасте, что, если я сейчас во всех смыслах этого слова, полон сил, неизвестно, как я буду выглядеть лет через двадцать. Она отвечала, что это ничего не значит, что она будет любить меня вечно, никогда не предаст и не бросит.

Но все же, кроме возраста, важнейшим вопросом был вопрос о моих маленьких детях. Ведь несмотря на мои отношения с Настей, я очень любил и люблю сейчас моих меленьких детей. Настя отвечала, что это тоже не проблема. Она говорила, что она вообще любит детей и что она подарит обязательно мне наших общих детей, а детей от брака с Анной будет встречать как своих собственных.

Хотя я не верил до конца в возможность подобного счастья, я постепенно проникался необходимостью жениться на любимом человеке и верил, что все, что она говорит, было правдой.

Глава 24. Оживший роман

Скоро Настя стала для меня не только интимной связью, но и моим другом и верным помощником. На моих открытых лекциях она демонстрировала вовремя слайды, часто добавляла к ним музыку и необходимое оформление.