Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

На следующий день мы разыграли штурм городской твердыни бывшего мрачного замка инквизиции Альхаферия. Все было сделано как задумано, и после упорного «боя» замок капитулировал. Мы действовали по сценарию, но испанцы, влюбленные в эффектные моменты, закончили воинский спектакль прекрасной импровизацией.

Замок выкинул белый флаг. Французские войска построились в две линии по краям дороги, по которой должны были выходить сдающиеся испанцы. Забили барабаны, открылись ворота, и из крепости пошла колонна испанских войск, во главе которых четыре человека в офицерских мундирах несли актера, изображавшего раненого героя обороны Сарагосы, знаменитого генерала Палафокса. Нечего и говорить, что «французская» армия дружно отсалютовала оружием и знаменами этому символу героической Испании.

Уличный бой в Сарагоссе

Так прекрасно, просто удивительно прошла наша первая поездка на военно-историческую реконструкцию, и так вышло, что ее местом стала Сарагоса, где мы прошли по местам моего романа. А заодно, участвуя в «битве», сделали очень хорошую презентацию этого произведения в Университете, где Настя показывала смонтированные слайды и кинокадры испанской кампании, помогая мне во всех начинаниях.

Почти тотчас после возвращения из Испании мы приняли участие в интереснейшем мероприятии, историческом бале в честь 200-летия начала знаменитой эпопеи, вошедшей в историю под названием «Ста дней». Этот бал организовал один мой старый знакомый по реконструкции, а художественную часть вечера готовила моя хорошая приятельница из Москвы, отличный специалист по светской культуре XIX в. Вероника Рыбинская (Николь).

Я на этом бале был по фабуле мероприятия хозяином особняка генералом Наполеоновской армии (а для бала был снят очень красивый старинный особняк), который принимает у себя друзей и знакомых, чтобы отметить возвращение к власти Наполеона весной 1815 г.

Символом этого бала стала фиалка. Ведь, если символом Бурбонов была королевская лилия, то символом бонапартистов — фиалка. Николь раздала замечательные фиалки, которыми все собравшиеся украсили свои костюмы, мундиры и платья.

Мой друг лейтенант Арле (Павел Алехин) со своей подругой сумели великолепно нарядить Настю. Это было прекрасное платье, очень простое с точки зрения украшений, но пошитое необычайно элегантно, точно по выкройкам наполеоновской эпохи. Изабель не только со вкусом одели, но и сделали ей великолепную «ампирную» прическу, изысканный легкий макияж, раздобыли длинные красивые перчатки… Словом, казалось, что это прекрасная девушка наполеоновской эпохи, сошедшая с портрета Энгра или Жерара. Я поистине любовался моей возлюбленной, которая словно попала в свою эпоху, в которой уже прожила какую-то радостную светлую жизнь.

Помню, как один из моих офицеров, смотря на Изабель, вымолвил: «Неужели можно быть такой красивой!» Действительно, Настя была несравненна. Мы танцевали с ней, как могли, танцы эпохи Империи и конечно вальс.

Для Насти это был еще один шаг, который ввел ее в мой мир, в котором она чувствовала себя как дома.

Тут я должен сделать небольшое отступление от истории нашей любви, чтобы сказать два слова об очень важном для меня и всего военно-реконструкторского сообщества события 2015 года.

В июне 2015 года отмечалось с невиданным размахом 200-летие битвы при Ватерлоо. На него мечтали приехать все люди, занимающиеся реконструкцией наполеоновской эпохи. Было, если я не ошибаюсь, около 10 тыс. человек, подавших заявки на участие в «сражении», но организаторы отобрали только 5 тыс., половина из которых была реконструкторами во французских мундирах, а половина в английских и прусских.

Был и человек, изображавший Наполеона, но он ничем не руководил на поле «боя». Он был лишь актером любителем, весьма внешне похожим на императора. Во главе красивого конного штаба, он показывался публике, неизменно срывая бурю аплодисментов, которые конечно были адресованы не тому, кто изображал Наполеона, а самому императору. Реально управлял организацией баталии бельгийский реконструктор, что вполне понятно. Он местный житель, все организаторы были его близкими знакомыми, и связаны они были далеко не только историческими интересами — «Ватерлоо 2015» было еще и огромным бизнес-проектом, принесшим чистой прибыли много миллионов евро.