Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения

Ипполито сбежал, а Альфонсо пришлось ломать голову над тем, как поступить с братьями. Преступление требовало строгого наказания, но Ипполито кардинал, и наказывать его не имеет права даже собственный старший брат-герцог. Альфонсо всего лишь запретил Ипполито появляться в Ферраре, а Анджелу срочно выдали замуж. Но немного погодя Альфонсо решил, что братьев следует помирить, иначе их вражда может далеко завести. Враги Феррары только и ждут ослабления герцогства из-за соперничества братьев.

Что должна бы делать Анджела, являясь причиной семейной трагедии?

Если она любила Джулио так, что могла столкнуть их с Ипполито, то следовало быть с Джулио до конца. Но когда я спросила Анджелу, готова ли она выйти замуж за Джулио, кузина фыркнула: «Зачем мне одноглазый урод?» Анджелу выдали замуж за другого, соблазненного приданым. Я не замечала, чтобы ее мучила совесть.

Альфонсо сумел помирить братьев, вернее, они только сделали вид, что помирились, протянув друг другу руки. Я гордилась своим мужем, он оказался выше вражды и семейной борьбы за власть.

Но примирение с изуродовавшим его Ипполито вовсе не означало для Джулио примирения с собственной судьбой. Они с Фернандо восприняли разумные шаги моего супруга как признак его слабости и поспешили этим воспользоваться.

Мне понятны чаяния Фернандо – он второй сын Эрколе д’Эсте и имеет хоть какое-то право на престол в случае свержения Альфонсо. Но Джулио? Он не просто младший, но и незаконнорожденный. Д’Эсте никогда не видели разницы между законными и побочными своими детьми, Эрколе тоже, он сам побочный сын. И все же на что надеялся и рассчитывал Джулио, замышляя убийство Альфонсо? Что Фернандо потом оставит в живых его самого? Глупая надежда, таких помощников живыми не оставляют.

Они предприняли целых четыре попытки убить Альфонсо, дважды моего мужа спасала случайность, а дважды простая трусость исполнителей. Осознав, что братья всерьез пытаются его убить, Альфонсо поступил жестоко, но верно – суд приговорил братьев нового герцога за предательство к смерти, но Альфонсо заменил казнь пожизненным заключением в тюрьме.

На мои возражения, что из любой самой страшной тюрьмы можно бежать, муж ответил резко: «Нет! О них там просто забудут. Это хуже смерти».

Я боюсь оставленных в живых претендентов на престол Феррары, везде есть предатели, а значит, у Фернандо и Джулио есть надежда выбраться. Альфонсо заверил, что при его жизни этого не произойдет. Я ужаснулась этим словам, но не из жалости к деверям, предавшим моего супруга, а от понимания, почему он оставил им жизнь – после выкидыша, рождения у меня мертвого семимесячного сына и смерти нашего малыша Александра, не прожившего и месяц, мой муж поверил в проклятие Борджиа и не надеялся, что у нас будет наследник.

Это было его уныние.

Я понимаю, что у него будут побочные дети, которым Альфонсо завещает Феррару, потому я и не стала настаивать на приезде своего сына Родриго, согласившись отправить его в Неаполь, а потом и в Испанию. Ребенку без отца выжить трудно, а моему особенно.

Часть страницы утеряна, что за рассуждения на ней – непонятно.

Самой страшной ошибкой нашего отца и самым большим его грехом перед нами было то, что он устраивал наши судьбы, не считаясь с нашими желаниями.

Можно спросить: а кто из сильных мира сего не так? Кто из королей спрашивал своих сыновей, на ком им жениться, или дочерей, за кого выходить замуж? Никто. Неужели это удел сильных – повелевать судьбами своих близких и даже не замечать, когда ломаешь их?

Отец решил, что Чезаре будет священником. Наверное, это выглядело правильным, пока был жив Педро Луис, его старший сын. Удел старшего стать наследником отцовских владений, а второго сына – служить Церкви. Чезаре был готов смириться с этим обычаем.

Но когда Педро Луис умер и вместо него герцогом Гандийским стал Хуан, а потом еще и принялся командовать войсками… Более никчемного и беспомощного полководца трудно найти, Хуан провалил все ему порученное, он был младше Чезаре, но оказался в положении старшего брата. Чезаре, мечтавший о карьере полководца, прилежно изучал право в университете, он блестяще защитил свою диссертацию, ни разу не пожаловавшись на судьбу.

А Хуан только и мог, что развлекаться с куртизанками и даже дешевыми проститутками, без конца создавая проблемы всем. Но он был любимым сыном нашего отца, а потому ему сходили с рук все провалы, все проступки, любая глупость. Иногда мне бывало очень обидно за Чезаре, но что я могла поделать?

Двум нашим старшим сводным сестрам Джерониме и Изабелле было позволено выйти замуж по их желанию, их помолвки и браки никто не расторгал, их никто не использовал, как игрушки, в своих целях.

Тем обидней, что мы четверо – Чезаре, Хуан, Джоффре и я – заключали браки с теми, кого не любили, а я и разводилась по воле отца.