Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения

Вероятно, Лукреция рассказывает об убийстве брата со своей точки зрения. Она не могла знать подробности, поскольку жила в монастыре Сан-Систо на Аппиевой дороге, знала, как и все, что братья ушли от матери втроем – Хуан, Чезаре и их кузен Джанни Борджиа. Немного погодя Хуан сообщил, что вынужден покинуть компанию, поскольку его ждут дела, он вернется домой позже. Чезаре и Джанни отправились дальше, а Хуан пересел на лошадь к загадочному человеку в маске, который все последние дни перед трагедией неотступно находился рядом с ним.

Больше Хуана живым не видели. Человек в маске, о котором так ничего и не узнали, исчез. Тело Хуана Борджиа выловили в Тибре через день.

Джанни и Чезаре вернулись во дворец, их видели слуги и помощники, и больше никуда не отлучались, и сначала обвинения в убийстве Чезаре никто не предъявлял. Лишь когда папа Александр вдруг приказал прекратить расследование, появился слух о причастности к гибели Хуана его брата. Немедленно назвали Чезаре.

Папа Александр подлил масла в огонь, издав буллу, заверявшую в невиновности младшего из сыновей Джоффре, супруга которого Санча Арагонская была любовницей и Чезаре, и Хуана. Почему-то согласившись с невиновностью рогатого мужа, молва немедленно приписала убийство брата Чезаре, а поводом объявила… ревность к Лукреции. Никакие доводы, что Чезаре все время был на виду и не мог оказаться тем самым всадником на белом коне в белой накидке, который, по словам местного рыбака, привез убитого на берег Тибра и приказал сбросить его в воду, не принимались во внимание. Кстати, накидка у герцога Валентинуа была черной, он любил черный цвет.

Но Чезаре не стал оправдываться, презирая толпу и слухи, что только укрепило римлян в уверенности в его вине.

Возможно, об этом написала Лукреция на утерянных страницах. Она знала о соперничестве братьев, но не верила в то, что Чезаре мог убить Хуана.

Это тем более не логично, что на следующее утро они должны были уехать в Неаполь, где Чезаре предстояло объявить Хуана новым герцогом. Преступление проще совершить в пути, где никто не видел бы, что именно случилось. Но на это тоже никто не обратил внимания.

Calumniare audacter, simper aliquid haeret (клеветать следует дерзко, тогда что-нибудь обязательно прилипнет – лат.).

Я не понимала, почему Святой отец Александр терпел Буркхарда, прекрасно зная о тысяче гнусных слухов, им распространяемых. Однажды он объяснил, что у сплетен и слухов существуют разумные пределы, и пока самые гадкие слухи этих пределов не нарушают, им будут верить. Бороться с таким злом невозможно, чем больше наказывать или отрицать, тем больше будут болтать. Остается только, не обращая внимания, ждать, когда пределы разумного будут превышены, а возможно, и самому распускать самые немыслимые нелепости. Когда люди поймут, что услышанное глупость, они перестанут обращать внимание и на остальные сплетни.