Испытание

Но что я могу? Теодор – вождь-вдохновитель, Кристос – провидец и сочинитель, Сайан – полководец, Нико – лидер сопротивления, объединивший силы восставших и удерживающий столицу. Но мне-то чем им помочь? Я всего-навсего белошвейка без ателье, невеста принца, который вряд ли взойдет на престол, некогда могущественная и одаренная чародейка, растерявшая все свое волшебное мастерство…

Я вновь поднялась на палубу. Серафское побережье медленно таяло вдали, соленые брызги омывали борта корабля.

– Мы решили плыть в Галатию напрямую, – провозгласил Баллантайн, отмеривая указательным и большим пальцами, словно циркулем, расстояние на карте. – Нико Отни собрал некое подобие армии, которая удерживает столицу. Наша цель – подготовиться к боевым действиям. Для этого нам следует подойти к городу с южной стороны и высадиться на берег вот тут. – Он ткнул пальцем в отметку на карте: Хейзелуайт, маленький городишко, о котором я никогда прежде не слышала.

– Поначалу противник, разумеется, будет превосходить нас во всем: в военной силе, продовольствии и финансах. – Теодор указал на черную жирную точку на карте. Я не отрывала глаз от его пальца.

– Да, но, по вашим словам, роялисты, несмотря на все их деньги и продовольственные запасы, рассеяны здесь по всей округе. Придется разработать план военных действий. – Сайан начал загибать изящные пальцы: – Захватить как можно больше съестных припасов и оружие, которое даст нам перевес в битве, лучше всего – пушки. Если что-то прибрать к рукам не удастся, то и бог с ним. Будем сражаться, как лисы.

– Чудовищная метафора, – расхохотался Кристос. – Мне такая только в кошмарном сне привиделась бы.

– «Лисы» по-серафски звучат точно так же, как «легкие войска», которые используются в серафской армии. Это диверсионные отряды. Их задача – внезапные нападения и организация засад.

– Партизанская война! – задохнулся от возмущения Баллантайн. Рука Теодора напряглась.

– Овчинка стоит выделки, – отозвался Кристос. – Может, вы и не заметили, но вы единственный из нас, кто козыряет роскошной военной формой.

– У нас нет выбора, – тяжело вздохнул Теодор. – Решено – высаживаемся в Хейзелуайте.

– Надо еще разок взглянуть на карту, – возразил Сайан. – Нам многое следует обсудить.

Я незаметно отделилась от них. По палубе деловито и быстро сновали матросы, занятые своими делами. Интересно, закралась в голову мысль, что они думают о нас, чужаках, заплативших за это морское путешествие гораздо больше, чем требовалось? И получат ли они свою долю от того вознаграждения, на которое расщедрился Теодор владельцу брига? Окинув взглядом сухопарого матроса в живописных лохмотьях, я решила, что вряд ли.

Облокотившись о фальшборт, я глазела на далекие островки, всплывающие на горизонте, и на расплывавшийся вдали серафский берег, который превратился в узкую зеленую полоску с чернеющими на ней скалистыми пиками. Ко мне подошел Теодор.

– Даже на таком расстоянии серафские острова ничуть не напоминают острова Галатии.

– Может, чуть-чуть напоминают, – задумчиво протянула я, следя за матросом, который, поддергивая сползающие штаны, волочил мимо нас тяжелый канат. – Все хорошо?

– Будет хорошо. – Губы его скривились в мучительной улыбке. – Говоря по правде, все, что излагает Сайан, пугает меня не на шутку. Что я знаю о войне? Только то, что почерпнул из книг и уроков фехтования. А ведь война – это очень грязное дело.

– Ты хочешь сказать, настоящая война?

– Да, настоящая война. – На его лице сквозила горечь. – Разве желал я войны в Галатии? Мы так старались ее избежать. А теперь… Не понимаю, как мне возглавить революционное движение и не превратиться в узурпатора трона, как связать свою жизнь с теми, кто прошлой зимой чуть не сверг правительство? Я ведь просто хочу установить в стране закон и порядок.

– Наследный принц «королевства Смятения», – иронично поклонилась я.

– Этого еще не хватало, – вздохнул он и вскинул голову, провожая взглядом летящую высоко над головой птицу. Расправив широкие крылья, она парила в вышине, опускаясь все ниже и ниже, и вдруг спикировала в воду и вынырнула, держа в клюве рыбу.

– Альбатрос, – сказал Теодор, и мы завороженно смотрели, как птица опустилась на водную гладь, сложила крылья и проглотила рыбу.

– Какой огромный, – поразилась я.

Банальные слова, но что еще могла я сказать! Наша жизнь менялась с головокружительной быстротой. Как ни прискорбно, но вскоре я могла разлучиться с Теодором, потерять его навсегда. Золотая цепочка вокруг моего запястья, когда-то обещавшая свадьбу и безоблачное будущее, теперь, возможно, предвещала лишь холодную одинокую смерть. Но разве это выразишь словами? Остается одно – витийствовать о птице, чистящей перья справа по борту корабля.

– У альбатросов самый большой размах крыльев. У них, должно быть, колония на одном из этих островов. Летом у них как раз начинается брачный сезон.

– Откуда тебе столько о них известно? – изумилась я.

– Мои учителя настаивали, чтобы, помимо всякой прочей бесполезной белиберды, я изучил еще и орнитологию.

– Ботаника тоже была бесполезной белибердой?